Книга Соль и слезы сирены, страница 31 – Эбби-Линн Норр

Воспоминание о цели, ради которой я покинула Океанос, где-то затерялось. Во мне жило смутное и вызывавшее недоумение ощущение, что я забыла о чем-то важном, однако, что бы это ни было, его отодвигало на второй план жгучее желание оказаться наконец среди людей и начать поиск брачного партнера. Желание это медленно росло в глубине моего сердца, словно коралл в пещере.

Вода вокруг стала яркой и прозрачной, в ней сновали быстрые блестящие рыбки, более разнообразных и насыщенных расцветок, чем экзотические цветы в ботаническом саду или в тропических джунглях Южной Америки. Эти рыбки были нескончаемым источником удовольствия для глаз и пищи для желудка. Я инстинктивно знала, кого из них легче поймать, какие могут вызвать несварение, а в каких полно острых костей и смертоносных хребтов, опасных для здоровья и жизни. Если попытаться собрать все инстинкты выживания в один краткий мудрый совет, вот он: не трогайте в Мировом океане ничего слишком красивого или чересчур уродливого. К счастью, моим любимым лакомством были сардины, икра, темные сорта ламинарий и сине-зеленые мелкие водоросли, богатые минералами, обитающие в теплых морях, иногда – морской окунь. Все это встречалось в изобилии.

Стремление найти себе пару привело меня сначала в мелководные моря, а затем побудило подобраться поближе к пляжам. И возле одного из них, тропического, прекрасного и теплого, мое внимание привлекло частично затонувшее небольшое судно – скорее торговое, поскольку орудийных портов я не заметила. Прибой повалил судно на бок. Корпус его остался цел, и обе упавшие мачты болтались на такелаже печальным свидетельством поражения. Звук воды, плещущейся о корпус в такт прибою, привлек мое внимание, и, с любопытством заглянув сквозь щели, я увидела стайку жирных сардин. У меня потекли слюнки, и я протиснулась внутрь через сломанную крышку люка.

Поглощая богатое омега-кислотами лакомство, я попутно исследовала темное нутро судна, наслаждаясь игрой бивших сквозь щели солнечных лучей на разнообразных поверхностях.

Насытившись, я сладко уснула на постели из водорослей.

Разбудили меня послышавшиеся в отдалении голоса, я прильнула к широкой щели и заметила, нет, не сам корабль, много больше моего укрытия, а его тень. Я наблюдала, как она скользила мимо, прислушивалась к звукам человеческого смеха и разрезаемой обширным корпусом воды.

Когда поднятые кораблем волны ударили по моему затонувшему суденышку и оно застонало, покачиваясь, я не обратила на это внимания. Подкрепилась сардинами и заскучала в замкнутом пространстве. Принялась искать выход.

Но на этот раз его не оказалось.

Я и теперь не имею представления, сколько времени провела в той ловушке, мотаясь от одного борта к другому, – спала, просыпалась, ела и снова засыпала. Но день, когда я обнаружила вторгшихся на мою территорию людей – к тому моменту я считала это крошечное пространство своим, – останется в моей памяти навсегда. Позже, обретя свободу и снова став самой собой, я поняла, что именно иллюзорное обладание Океаносом укрепило Аполлиону в мысли лишить атлантов шанса воспользоваться ресурсами сирен, потому что, если какое-либо существо – человек или животное, рыба – пыталось поохотиться рядом с моим суденышком, меня охватывал гнев, вызванный яростным желанием защитить свой источник пищи.