Книга Кольца Лины, страница 132 – Наталья Сапункова

Поняла ли я? Нет. Мне это казалось полной ерундой. Бредом. Мало что объясняло. Запирать умирающего князя в каземат со всяким сбродом, чтобы добиться ожерелья? Весь Сарафир, да чего там — весь Вельд знает, что князь болен и при смерти, но скажи кому, что он умирает в таком месте… Кто поверит? Вот и я пока не совсем верила. Несмотря на обряд, снятие моего заклятья и цепь с подвеской у меня на шее. Ясно, что старик — маг, кто спорит, но, может, он все же сумасшедший маг?…

"Но из меня-то какая княжна?!"

"Ничуть не хуже прочих. Но ты замужем, а замужнюю нельзя предложить в невесты королю. Значит, я избавлю нашего короля от девчонки, которая станет послушной куклой в руках моего родственника. А ты семь лет будешь княжной Вельда, будешь пользоваться всем, что положено княжне, а это, поверь, немало, и будешь неприкосновенна, тому, кто оскорбит тебя или прольет твою кровь, полагается смерть. Поняла? А через семь лет ты вернешь ожерелье князю Вельда, и он передаст его новой княжне. Я искренне надеюсь, что королева, которая скоро появится у Винеты, к этому времени будет жива и здорова. Но ты при этом сохранишь высокое положение в Вельде, потому что навсегда останешься Крайна Вельда. Поясни, дочь моя, почему ты смотришь на меня так, словно я предлагаю тебе мед, а ты уверена, что это яд?"

Потому что не все так просто и сладко. И подвох здесь был, я уже поняла, какой. Даже если, предположим, я поверила, что это — князь Вельда…

"А разве это не яд, отец мой? Ты говоришь о моей неприкосновенности, но посмотри на себя. Разве князю Вельда полагается что-то подобное? Я тоже должна буду жить в почете и неприкосновенности где-нибудь в застенке, спасибо если не в таком, как этот? Скорее всего, ты бросил меня в яму со змеями, верно?"

Он вздохнул и улыбнулся.

"Молодец, умная девочка. Но я тебя предупреждал. Помни, чего ты избежала, и поймешь, что сделала правильный выбор. А в яме со змеями может быть не так уж и страшно, если ты не будешь лягушкой".

"А ты научишь меня не быть лягушкой?".

Кажется, его взгляд потеплел.

"Разумеется, моя хорошая. Раз, что ты все поняла".

— Эй, хас, — вдруг сказал он громко, — нехорошо княжне быть без платка.

— Да, господин, — в том углу, где обитал хас и очнулась недавно я, возникло некоторое оживление, железный лязг, и ко мне двинулось что-то, передаваемое из рук в руки, и наконец один из ближних узников боком придвинулся и подал на двух раскрытых ладонях мой платок. Я поблагодарила и повязала голову.

— Вот, дочь, так гораздо лучше, — похвалил старик.

Он прикрыл глаза, но мгновение спустя распахнул их и уставился на меня как-то слишком страстно.

— Лианта? Ты ведь Лианта, скажи? — спросил он вслух.

Я невольно отодвинулась, покачала головой:

— Нет, я не Лианта, я Лина.

— Да, конечно, ты не Лианта, — вздохнул он, поглядев на меня, и отвернулся, — конечно, ты не Лианта.

Он молчал довольно долго, и я ждала, не решаясь его побеспокоить. Наконец все же тронула его за руку.

"Лир… отец. Как тебя можно называть?"

"Второе лучше, девочка, — ответил он почти сразу, — верно, не надо терять время".

"Второе лучше, девочка, — ответил он почти сразу, — верно, не стоит терять время. И прости меня. Ты могла бы быть Лиантой, но это чересчур невероятно".

"Кто такая Лианта?" — спросила я осторожно.