Книга Соблазнитель, страница 84 – Элин Пир

— Дело не только в том, что он ворвался в комнату и оттащил от меня монстра, он также взял на себя вину за убийство Джонсона.

— Почему? — прошептала она.

— Потому что, если бы он этого не сделал, меня бы сегодня не было в живых. Даже в Северных землях избиение человека до смерти — это не шутка.

— Но он мучил тебя — разве ты не мог заявить о своем праве защищаться?

— Возможно, но это было бы мое слово против слова мертвеца, и есть вероятность, что другие наставники не захотели бы создавать прецедент, чтобы ни у одного из учеников не возникло идеи прибить своего наставника.

Смахнув слезу, Афина прошептала:

— Прости меня. Я в ужасе от того, что это случилось с тобой. Вы с Магни тогда были всего лишь детьми. Я даже представить себе не могу, как такому мужчине позволили приблизиться к детям, это неправильно!

— Единственное хорошее, что из этого вышло, — в школах начали отслеживать каждый случай жестокого обращения. Магни все рассказал своему отцу, и Маркус воспользовался возможностью публично объявить о героизме своего сына и подчеркнуть свое отвращение ко всем педофилам. После этого были приняты новые законы для защиты учеников. — Уголки моих губ поползли вверх. — Закон даже был назван в честь Магни, к чему он отнесся крайне негативно.

Голос Афины слегка дрогнул.

— Ты сказал, что твой наставник был педофилом; значит, он домогался до тебя?

Я отвернулся, ненавидя эту часть истории больше всего.

— Было несколько пареньков, которых он изнасиловал. Мне повезло, Магни спас меня от этой участи. На протяжении многих лет этот человек прикасался ко мне так, что я чувствовал себя грязным. Однако его главной чертой был садизм. Он был очень изобретателен, когда дело доходило до поиска способов унижения своих жертв. Настоящий мастер причинять физическую и душевную боль. — Я потер шею и глубоко вздохнул. — Я не должен был рассказывать тебе все это.

— Нет, я рада, что ты рассказал, — Афина с трудом сглотнула и вытерла еще одну слезу.

— Я просто хотел, чтобы ты увидела, что некоторые люди злы и недостойны жизни. Может, теперь ты поймешь, почему я защищаю Магни.

Афина выслушала меня, но ничего не ответила.

— Не рассказывай никому, — заметил я. — В тот раз мое имя не упоминалось, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал об этом!

Афина наклонила голову.

— Но не твоя вина, что он над тобой издевались.

— Я знаю, но мне не нравится об этом вспоминать или говорить, если уж на то пошло.

— А как насчет тебя и Магни? Вы хотя бы поговорили с ним о случившемся?

Я потянул себя за мочку уха и сделал долгий глубокий выдох.

— Магни не очень разговорчив, и, честно говоря, мы никогда не говорили о той ночи.

— Почему?

— Я же говорил тебе, мы не так устроены.

Афина подняла руку и погладила меня по лицу, заглянув мне в глаза.

— Ты простил себя? — спросила она с искренним сочувствием в голосе.

— Конечно, — ответил я, но правда заключалась в том, что, хотя я и не сожалел об убийстве Джонсона, мне снились кошмары о том, как это произошло. Горячая кровь, превратившая меня в бесчувственного монстра, вышедшего из-под контроля, стала причиной, по которой я никогда не участвовал в боях, если только это не было тренировкой с друзьями.

— Можно я тебя обниму? — спросила Афина и придвинулась ко мне ближе.

Сначала я был немного скован, мне не нравилась мысль о том, что она жалеет меня. Но теплые объятия Афины создавали ощущения, будто я встал под теплый душ в морозный день, и я обнял ее в ответ.