Книга Алмазная искра для драконов, страница 17 – Людмила Вовченко

* * *

В этот момент в зал ворвался порыв магического ветра. Свет приглушился. Фамильяры зашептали тревожно.

Один из бокалов взорвался на столе, и из вспышки возникла проекция — крылатая фигура с капюшоном. Голос прозвучал сразу у всех в голове:

«Ты думаешь, ты избранная. Но искра — это начало пожара. А ты — в центре костра. Пламя грядёт. И сгорит всё, что ты построишь».

Проекция исчезла, оставив аромат пепла и шока.

Наступила гробовая тишина.

— Так, — сказала Елена, отряхивая платье. — Ну, по крайней мере, теперь пир точно удался. А то уж больно скучно начиналось.

Таэрон прыснул в кулак.

Каэль схватил её за запястье, заглядывая в глаза:

— Это был магический след. Кто-то следит за тобой. Или проверяет границы твоей силы.

— Ну пусть знает: я — не искра. Я — молния. И если меня злить — я ударю туда, где больнее всего.

Реймар шагнул ближе.

— Тогда, Елена… добро пожаловать в настоящую игру. Сегодня ты получила вызов.

* * *

И где-то далеко, в ледяной пещере, женская фигура с глазами без зрачков хранила свиток с её именем.

И этот свиток начал гореть изнутри.

Глава 12

Утро после великого пира в Доме Лунных родов наступило слишком быстро и слишком ярко.

Гнездо встретило Елену напоённым светом, влажным воздухом с привкусом меда и персиков, и оглушительной тишиной — подозрительно оглушительной. Фамильяры сидели на потолке, как совещание министров, глядя вниз. Лишь один, пушистый Фьёкки, пытался разбудить её, таская за прядь волос.

— Я не воскресну, если ты будешь меня клевать. Лучше кофе. Или огонь. Или, может, просто принеси нового мужа, — пробормотала Елена, не открывая глаз.

— Новый муж уже на кухне, — раздался голос Таэрона. — Готовит яйца в драконьем масле. Не знаю, что хуже — запах или его хвост, которым он то и дело сбивает посуду.

Елена села в постели, закутанная в тонкое покрывало, и зевнула, словно львица в саванне.

— Кто на кухне?

— Мэйнар. Тот сияющий мальчик из рода Песчаных Ветвей. Проснулся первым, сказал, что хочет угодить хозяйке, и занялся едой. Честно, я бы предпочёл его на вертеле.

— Ты просто ревнуешь.

— Я бы сказал — у меня развилось гастрономическое чувство опасности. Он слишком… солнечный. Словно с ним всегда фоново играет арфа.

* * *

Спустившись, Елена обнаружила на кухне идеальный хаос.

Мэйнар, в открытой рубашке цвета топлёного молока, с завязанными золотыми волосами и веснушками на плечах, энергично мешал сковороду, разговаривая с фамильярами, как с детьми:

— Нет-нет, не трогай яйца, ты же уже съел вчерашнюю ягоду с перцем, малыш. Да, я тебя вижу, ты пыхтишь. Не дразни Таэрона, он и так нестабилен.

— Я слышу! — прокричал тот из зала.

Елена оперлась на косяк двери, наблюдая.

— У тебя талант. Только я не уверена — к кулинарии или к дипломатии.

Мэйнар обернулся, сияя, как рассвет:

— Почему бы не к обоим, моя Искра? Кормить и умиротворять — великий дар для гаремника.

— Ты так стремительно играешь роль, что я боюсь, ты уже составил меню на брачную ночь.

— Никаких ночей. Только рассветы. Они честнее, — ответил он и подал ей тарелку с идеально свернутым омлетом.

* * *

Позже, на заднем дворе, Елена наблюдала, как новые кандидаты общаются между собой.

Тесс’ир, молчаливый и тёмный, стоял под деревом и вырезал из дерева фигуру фамильяра. Ильварри листал свиток, удерживая его пальцами, длинными, как музыкальные ноты. Фьёкки, сидя на плече хозяйки, шептал: