Книга Спецкурс магической ботаники, страница 90 – Валентина Елисеева

В голосе леди прорезалось негодование, что она обязана заниматься такими глупостями, как лечение полуразумного питомца! Отчего она не вправе ни собственными руками уничтожить гадкое растение, ни предоставить ему погибнуть самостоятельно?!

«Что же за редкость такая?» — вдохновилась Кэсси. На особом учёте находилось чуть более десятка магических растений, и даже на простое содержание их в доме требовалось собрать уйму разрешений, а за несанкционированное разведение грозил тюремный срок. Кэсси доводилось видеть их лишь в особой секции королевского питомника и лишь при предъявлении пропуска, подписанного в нескольких инстанциях! Каким образом такому экземпляру позволили находиться в доме без присмотра хозяина с соответствующим образованием и уровнем допуска? Моменты упокоения ответственных лиц внимательно отслеживались сотрудниками Кэшвелла.

Она переступила порог оранжереи и посмотрела на полумёртвую лиану, на которую указала хозяйка особняка.

М-да, кто бы ни была та уважаемая дама, что определяла особую ценность этого растения, в магической ботанике она разбиралась из рук вон плохо. Паучьи силки, к которым относился и Кока, давным-давно прочно вошли в обиход и встречались повсеместно, причём чаще в домах простолюдинов. Как раз по причине не великой своей редкости, бесполезности в целительстве и зельеварении, а также относительной безопасности: паучьи силки — это силки не дьявольские, способные при случае задушить и взрослого мужчину. Добычей взрослых паучьих силков могли стать разве что насекомые, максимум — мелкие грызуны вроде мышей. Люди держали в комнатах эти полуразумные лианы ради их приветливости, ради ярких цветов, распускающихся в разгар зимних метелей. Ради удовольствия видеть, что кто-то радуется твоему возвращению домой, взбудораженно шелестя зелёными листиками.

Молодая лиана, давно переросшая свой маленький горшок, маялась от недостатка света в густой тени соседей, среди которых было немало взрослых паучьих силков. Её излишне обильно поливали и совсем не подкармливали удобрениями: у Кэсси сложилось устойчивое впечатление, что прежний хозяин дома отсадил отдельно маленький отросток, а потом про малыша забыли — ни хозяйке, ни слугам не было до него никакого дела.

— Выполняйте свою работу побыстрее, и я пойду — у меня очень важная гостья, которая и посоветовала вызвать дежурного нэсса, — заявила пожилая леди.

Объяснения, что куст надо пересадить в свежую землю, в б ольшую кадку и передвинуть на лучше освещённое место, вызвали взрыв негодования «трепетной старушки». Гневно повторив, что в саду должно всё расти, как при её дражайшем покойном муже, она заявила, что запрещает сдвигать что-либо хоть на миллиметр.

Доводы, что растение тут помрёт, не воспринимались. Предложения забрать лиану на лечение отвергались категорически. Напоминание о возможном штрафе (вероятность которого была нулевой, но Кэсси не сочла нужным уточнить столь тонкий нюанс) не помогло: старушка высокомерно заявила, что есть вещи поважнее штрафов! Гордо вскинув голову, хозяйка замученной лианы вышла из оранжереи и кликнула дворецкого. Говоря громко и отчётливо, чтобы непонятливая сотрудница срочной магической помощи услышала каждое слово, леди велела дворецкому строго следить за тем, чтобы в оранжерее абсолютно всё осталось на своих местах, а за порог не был вынесен ни один предмет, ни единая ценность! Любопытно, что понималось под ценностью: фарфоровая кружка с именем почившего лорда, стоящая на тумбочке с тех времён, как он в последний раз заглядывал сюда? Или пыльная меховая горжетка, брошенная на стул хозяйкой примерно в то же время?