Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 41 – Хейзел Райли

— Это потому, что он её не шлёпает, — влезает Арес. — Правда, Коэн? Ты бы очень хотела, но он не догоняет. Отсутствие сексуальной совместимости портит отношения.

К моему удивлению, Хайдес пропускает это мимо ушей. Он полностью сосредоточен на мне — так, что, если бы я не знала его почти до мелочей, можно было бы подумать, что слова Ареса его не задели. На самом деле он хочет пойти и размозжить ему голову. Я это чувствую.

— Арес, — обращается он к нему, не отводя от меня взгляда, — если не заткнёшь свою сраную пасть, я возьму тебя за горло, повешу на стену и заставлю пожалеть, что у тебя вообще появился язык. Понятно?

До нас доносится только смешок; Арес достаточно умен, чтобы не возражать.

Рука Хайдеса скользит вверх по моему предплечью — ласка, призванная вернуть меня к разговору. Я отдёргиваюсь почти машинально, и на его лице проступает тень боли.

— Вчера за мной пошёл не ты. Это сделал Арес. Он бросился следом и попытался отвлечь меня. Арес. А не ты. Ты же… — слова застревают в горле. — Ты же мой парень? — А он и вправду мой парень?

Хайдес медлит, и я мгновенно понимаю, что ошиблась в расчётах.

— Он тебе не сказал? — произносит он вслух, так что Аресу слышно.

— Кто, Арес? Что именно? — Я оборачиваюсь к виновнику, но тот тщательно избегает моего взгляда.

Палец под подбородком заставляет меня повернуть голову обратно. Хайдес вновь ловит мой взгляд и, убедившись, что я смотрю только на него, отодвигает ворот чёрной рубашки. На шее, у самого основания справа, расплывается багровый синяк, словно незавершённое ожерелье. Я замираю и, не в силах удержаться, касаюсь его кончиками пальцев. Хайдес не морщится — наоборот, будто я приношу ему облегчение.

— Я пытался… — голос его срывается. Он откашливается. — Я пытался пойти за тобой. Но отец схватил меня за горло и швырнул о стену. Я не смог ничего сделать. Арес этим воспользовался и помчался за тобой. Мои братья встали на мою сторону против отца. Когда я наконец вырвался, было уже поздно.

Я застываю. Внутри меня всё кипит: стыд, злость на Ареса, который даже не счёл нужным рассказать мне об этом. Ещё хуже — то, что он позволил мне поверить: Хайдес не пошёл за мной просто потому, что не захотел. И в придачу накатывает вина: я ведь не заметила этот синяк ночью. На террасе было темно, а в комнате — тем более. Я оказалась слепой и наивной.

Мой взгляд впивается в Ареса — тот уже докуривает вторую сигарету подряд. Он выдерживает мой прицел и даже усмехается.

— Упс. Совсем вылетело из головы. Прости, Коэн. — Ни капли сожаления.

Я оборачиваюсь к Хайдесу, на губах уже готовы сорваться слова «прости». Но я тут же жалею о них: он смотрит в пустоту, погружённый в свои мысли.

— Хайдес?

Он встрепенулся, переводит на меня затуманенный взгляд, осознаёт, что только что произошло, и склоняет голову.

— Боже, Хейвен, прости. Прости, правда. Просто ты… ты не знаешь, что творится у меня в голове.

— Может… она? — вырывается у меня, намёком на Персефону.

Он вздрагивает и берёт моё лицо в ладони, яростно качая головой:

— Нет. Нет, не в этом смысле. Я имею в виду, что там полный хаос. Начинают всплывать обрывки воспоминаний, которых у меня раньше не было. Настолько чужие, что будто принадлежат не мне. Ты когда-нибудь видела у себя в голове воспоминание и чувствовала, что оно не твоё?