Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 265 – Хейзел Райли

И вместо этого я прячу свой билет в карман джинсов и ухожу в противоположную сторону. Гера окликает — я машу: мол, отстаньте.

Но к Хелл я не иду. Обхожу по большому кругу, чтобы она меня не заметила, и останавливаюсь у фастфуда. Очереди нет, заказываю сразу коробочку картошки. Соус — майонез. Не знаю, любит ли она майонез, но обязана любить. Майонез вообще должен быть любимым соусом к картошке у всех, всё остальное — вкусовая порча.

Она меня не замечает, пока я не сажусь рядом, с картошкой в руках. Внутри торчат два шпажки — чтобы не испачкаться.

— Что ты делаешь?

— Не захотелось на колесо.

— Не любишь высоту?

Отвожу взгляд от её гипнотических глаз:

— Я обожаю высоту, — шепчу.

Хелл искренне удивляется:

— Серьёзно? А если рухнешь?

Киваю в сторону кабин. Люди рассаживаются. Какие-то рассчитаны на четверых, какие-то на двоих, есть и на троих.

— Вообще-то ты не совсем не права. Надо было позвать Аполлона. Его шевелюра всех бы поймала, если что.

Она хмурится.

Точно.

— Аполлон. Ну, знаешь? Брат Лайвли, который не стрижётся со времён Второй мировой.

К моему удивлению, Хелл запрокидывает голову и хохочет. Я смотрю, разинув рот. Это не тот смех, что был у неё с Посейдоном. Не знаю, хорошо это или плохо.

— Картошку? — пододвигаю коробочку.

Хелл дёргается, будто я наставил на неё пистолет:

— О, нет, спасибо. Не хочется.

Беру пальцами одну, макаю в майонез, отправляю в рот.

— Не хочется? Точно?

Она качает головой. Ненавижу себя за то, что загоняю её в неловкость, и ещё больше — за то, что не собираюсь отступать.

Надо открыть карты.

— Странно. Ты весь вечер косишься на ларьки с едой. Денег с собой не взяла?

— Именно, — выпаливает. Врёт. Я сам подкинул ей отговорку, о которой она не подумала. — Не люблю, когда за меня платят. Чувствую себя должной и… нет, вообще нет. — Неловко улыбается.

Я улыбаюсь в ответ, ни капли не поверив:

— Отдашь, когда вернёмся в Йель. — Снова пододвигаю коробочку.

Хелл смотрит на картошку, как на смертельного врага и одновременно на то, чего хочет больше всего. Уже тянется шпажкой, как вдруг замирает и впивается в меня взглядом:

— Подожди. Ты сказал, что любишь высоту. Почему тогда не пошёл?

— Тщеславие Хайдеса Лайвли само по себе может обрушить эту чёртову конструкцию. Не надо испытывать судьбу.

Хелл опять смеётся. Либо она смеётся над всем, либо я смешнее, чем думал. Никто другой бы не рассмеялся. Может, ей просто хочется быть вежливой.

Краем глаза гляжу на автодром. Гермес с Лиамом взялись парой против Посейдона и Зевса, но заезд почти окончен.

Иногда хочется быть как они. Просто получать удовольствие и не выглядеть вечным чужаком. Чёрной овцой, которой лучше в одиночку, потому что она не умеет общаться. Хочется, чтобы тело расслабилось. Чтобы мозг перестал меня саботировать. Хочется… говорить с Хелл нормально.

— Спасибо, что остался, — нарушает тишину Хелл. На уголке её губ — капля майонеза. — И за картошку.

— Не за что.

— И снизу мир не такой уж плохой, да? — она толкает меня плечом шутливо.

Отвечаю тем же:

— Когда-нибудь я подниму тебя смотреть на него сверху — и тебе понравится, вот увидишь.

Сказал слишком серьёзно. В её взгляде исчезает лёгкость, и я мысленно крою себя на всех языках.

Момент рушат Лиам и Гермес. Оба запыхавшиеся, раскрасневшиеся.

— Где остальные? — спрашивает Гермес.