Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 263 – Хейзел Райли

— Ревнуешь? — не отстаёт Коэн. — Хочешь, чтобы смеялась над твоими шутками?

Глотаю и морщусь. Сладкое не моё — я по солёному и кислому.

— Нет! Нет. Нет. И нет, — тороплюсь выпалить, пока эти двое не начали меня троллить.

Пробую свалить из этой пытки, но Хейвен ловко обнимает меня за плечи и притягивает, пока моя голова не падает ей на макушку — и я сдаюсь.

— Сфокусируйтесь лучше на другой парочке, — предлагаю, внезапно осенённый отличной мыслью. — На той, о которой вы даже не догадываетесь, но шансы у неё куда выше, чем у меня и Хелл.

Так легко переключить Коэн — и уже улыбаюсь, настроение подросло. Она таращится, горит любопытством.

— Лиам и господин Зевс, — шепчу.

Хейвен с Хайдесом уставляются на меня молча, будто я сейчас расхохочусь и скажу «шутка». Не дождётесь. Жду, пока дойдёт, что я серьёзен, и пока они это переварят.

— Нереально, — первым приходит в себя Хайдес.

Хейвен кивает:

— Согласна. И вообще, Зевс… не выглядит заинтересованным.

Когда Коэн пытается убрать руку, я перехватываю её ладонь и оставляю её руку на своих плечах. Переплетаю пальцы и краем глаза слежу за реакцией Хайдеса. Не ревнует. Я должен бы радоваться, но его взрослость в мой адрес бесит. Наверное, потому что сам так не умею.

— Зевс — бисексуал, — сообщаю.

— Выдавать людей без их… — начинает Хейвен.

Я режу:

— Это не «выдавать». Не переживай. Он спокойно говорит об ориентации, просто не размахивает ей как визиткой — и правильно.

— И ты думаешь, что… — Хайдес замирает, физиономия у него такая забавная, что Хейвен прыскает. — Думаешь, Зевсу может понравиться Лиам?

— Вполне. Зевс такой собранный и серьёзный, что я вообще не удивлюсь, если его потянет на клинический случай по имени Лиам Бейкер. Другое дело, если Лиам на сто процентов уверен, что он гетеро, — тут мы бессильны.

Мы уже все втроём смотрим на них. Они на лавке, оживлённо перетирают что-то. Слов из-за визга Гермеса и мерзкого смеха Хелл не разобрать.

Вы их не знаете, как знаю я. Мой старшой. У него были отношения и с парнями, и с девушками, но никого нам не приводил. Закрытый, аккуратный — он редко вообще целуется на людях. Это не делает его холодным. Наоборот: его способ любви — слова и взгляды.

И я вижу, как у него блестят глаза, пока Лиам вешает ему очередную чушь. Кажется, его цепляет, как Лиам переваривает мир вокруг. А Лиам, возможно, даже не замечает, сколько времени проводит рядом с Зевсом и что именно к нему сядет каждый раз.

Возвращаюсь взглядом к Коэн — и жалею, что заговорил про Зевса и Лиама. Её разноглазые смотрят не на них, а на другого человека. Иногда я забываю, что она не тупая — ей нужно совсем чуть-чуть, чтобы стянуть с тебя любой секрет.

— О боже, — шепчет она, тут же отворачиваясь и пряча лицо.

Хайдес ничего не понял:

— Что случилось? Всё нормально?

Он зовёт её снова, и я, вздохнув, отвечаю за неё:

— Только что догадалась, кому принадлежит одна из конфессий на Игре Зевса. Кто «влюблён в члена семьи».

Хайдес таращит глаза, а Хейвен выпрямляется — уже спокойнее:

— С чего ты взял, что я поняла?

— О ком подумала?

— О Гере, — шепчет, настороженно. — Гера что-то чувствует к Зевсу?

— Ага. Попала.

У Хейвен отвисает челюсть. Хайдес держит лицо — наверное, думает, что мы прикалываемся. Но это правда: она только намекнула однажды ночью, а потом я стал замечать, как она его бережёт, как вечно ищет его взгляд…