Книга Баллада о проклятой любви, страница 38 – Стефани Гарбер

Ее кожа покрылась мурашками. Эванджелина не шевелилась, пока не услышала, что Хаос покинул комнату. Она попыталась открыть глаза, но сил ее хватило лишь на то, чтобы едва приоткрыть веки. Яда в крови уже не осталось, и она снова стала человеком. Только совершенно изможденным.

Эванджелина вспомнила, что с Джексом происходило то же самое, когда его заразили вампирским ядом. Тогда ей казалось, что он нарочно притворялся усталым, бессильно облокачиваясь на надгробные плиты и оседая на пол в дверных проемах. Но сейчас она даже поразилась тому, откуда он вообще нашел в себе силы двигаться.

Эванджелина не знала, как долго длился ее сон. Протерев глаза и опустив на пол дрожащие ноги, она наконец-то встала с постели. Ей казалось, что она могла проспать целый день.

В животе у нее заурчало, а во рту пересохло. Эванджелина огляделась и с приятным удивлением обнаружила поднос с едой, платье и медный таз для умывания. Вода оказалась холодной, но она порадовалась и этому, потому что ей страшно хотелось смыть кровь и грязь с волос и тела.

Эванджелина умылась и быстро привела себя в порядок, а затем набросилась на еду. На столе перед ней стояли и пышный хлеб, и жирный сыр, и ломтики холодного мяса, и ее любимый джем из инжира. К сожалению, насладиться трапезой у нее не вышло – безумный вихрь мыслей не давал ей ни минуты покоя.

Вот что странно: после того как она заразилась вампирским ядом, тревоги об Аполлоне куда-то исчезли. Но она все равно не могла не думать о том, затянулись ли его раны или он все еще терзается от боли. Эванджелина надеялась, что он был здоров и успел добраться до безопасного укрытия. Она не винила его в случившемся. Да и как она могла, ведь все указывало на то, что кто-то наложил на Аполлона заклятие.

И теперь она должна была выяснить, кто и зачем это сделал. Ей нужно вернуться в Волчью Усадьбу и расспросить обо всем Хэвелока. В прошлую их встречу он хотел ей о чем-то сообщить – возможно, о том, что Аполлон очнулся и вышел из вечного сна. Но Эванджелина отчетливо помнила, что Хэвелок выглядел взволнованным, а вовсе не радостным. Может, его тревожило что-то другое?

Эванджелина боялась возвращаться в Волчью Усадьбу в одиночку, но и оставаться здесь с Джексом и Хаосом тоже казалось невозможным.

Вновь ей в голову закрались подозрения, что Джекс приложил ко всему этому руку. Мог ли он своими чарами заставить Аполлона выстрелить в нее? Но она нужна была ему живой. Он бы не стал так поступать. По крайней мере, ей хотелось в это верить. И все же, когда речь заходила о Джексе, невозможно было с уверенностью что-то утверждать. Кроме того, что ему нельзя доверять – еще одна причина, по которой ей стоило уходить отсюда как можно скорее.

Эванджелина взяла в руки подготовленное для нее платье. Оно было тонким и почти невесомым, а украшения в виде прелестных цветочных бутонов придавали ему поистине восхитительный вид. И все же наряд этот больше походил на пеньюар, чем на обычное платье: тончайшая легкая ткань, рукава-фонарики, обнажавшие плечи, и такой глубокий вырез, будто она призывает всех вампиров поблизости наброситься на нее и укусить.

Она не удивилась, обнаружив по ту сторону двери в отведенные ей покои стражу – ту самую девушку-вампира с красными губами, которая укусила ее прошлой ночью.