Книга Безжизненно стучат не любящих два сердца, страница 72 – Ольга Токарева

— А вы не бойтесь. Защита у меня такая, что мужики будут сидеть тише воды и ниже травы. И подумайте, что вы теряете? Таверна как была ваша, так и останется. Мне пойдет только тридцать процентов от выручки. Ну, а если дела не пойдут, то вы все равно остаетесь в выигрыше. Ремонт оплачиваю я.

В очередной раз почесав затылок, Энзо Калинских согласился на мои условия. Мы договорились встретиться завтра.

— Стряпчего привезу прямо сюда, здесь составим и подпишем договор, — сказала я остановившись у выхода.

Выйдя из таверны, подняв голову, посмотрела на вывеску. Подмигнув «Черному эдельвейсу», заспешила в дом вдовы, думая о том, что Эром, наверно, от детского шума с ума сошел.

Открыв дверь и прикрыв ее, я замерла, смотря на поникшие широкие мужские плечи. Подняв голову, слуга, изменившись в лице, сбивчиво заговорил:

— Леди Киара… Леди… Я не понимаю, что происходит. Дети поели, легли на кровать и затихли.

— Не переживай. Так бывает, когда долго голодаешь.

— А почему они голодают?

— Как тебе объяснить… — я задумалась.

Обучая Эрома грамоте, не задумывалась о таких простых вещах как покупка продуктов, семья, работа, дети. Понимаешь, у этой большой семьи был кормилец. Он умер. А его жена не может прокормить такую ораву детей. Замуж ее вряд ли возьмут, кому захочется хомут из восьми детей на шею вешать. Жизнь в городе слишком дорога. Не можешь прокормить себя, иди в услужение к графам, а это вечная кабала, из которой им уж точно не вырваться. А Лакрес хочет, чтобы ее дети были свободными, вот и тянет жилы. Продать дом и уехать искать другую долю, по всей вероятности, не хочет. Да и где эта лучшая доля? На этот вопрос, пожалуй, один Бог знает ответ.

Дверь медленно открылась, через порог переступила молоденькая девочка лет пятнадцати, держа под руку едва ступающую женщину. Не замечая нас, они проследовали к топчану. Сразу поняла, кто перед нами.

Стянув с головы платок, Лакрес бросила уставший взгляд на лежанку. Ее худенькие плечи дернулись. Женщина прижала платок к лицу и разрыдалась, стараясь плакать тихо, чтобы не разбудить спавших детей.

— Мамочка, ну не плачь. Поищем завтра работу в другом месте. Может, ребятам сегодня повезет, и они купят по дороге хлеба, накормим малышей, — Кэтрин сама едва сдерживала поволоку слез на глазах.

Грохот упавшего стула заставил вдову и ее дочь встрепенуться. Они во все глаза смотрели на Эрома, стоящего посреди комнаты.

Сделав три шага, возвышаясь над сидевшей женщиной, слуга произнес:

— Леди Лакрес, выходите за меня замуж.

Закатив глаза к потолку, смачно молча матюкнулась. Дурная ситуация. И чья вина, уже не разбираться. Пора разруливать ситуацию.

— Лакрес…

Услышав возглас, женщина вздрогнула, перевела на меня не менее изумленно растерянный взгляд. Я решила побыстрей успокоить ее:

— Простите за внезапное вторжение в ваш дом. Дело в том, что мы увидели на улице двух очаровательных детишек, просящих милостыню.

Лицо вдовушки вмиг побледнело, под глазами еще больше проявились синева, небольшой нос заострился, как у покойника.

«Насчет покойника я погорячилась. В гроб и то краше кладут. Трудно представить, когда эта женщина в последний раз нормально ела. Сил, наверно, не осталось тряпки стирать, вот и попросили на выход, а за работу, скорей всего, и медика не дали».