Книга Безжизненно стучат не любящих два сердца, страница 146 – Ольга Токарева

Как только за ним закрылась дверь, меня окружили призраки. А Ярима, обхватив мои плечи руками, смотря с испугом в глазах, произнесла: Девочка моя, что с тобой произошло?

Начала я свой рассказ с убийства Дирвана Маджонского и закончила своими сегодняшними злоключениями.

Ярима видно не представляла, чем можно помочь, поэтому заключила меня в обхват своих рук и, прижав к груди, едва сдерживала рыдания.

Опустившись в кресло, Кавис, поднеся трубку ко рту, сделала глубокую затяжку. Сидя в задумчивости, призрак долго не выпускала кольца дыма. В какой-то момент ее бестелесное тело стало практически не видимым. Я уж было грешным делом подумала, что бабушка, поняв, что не в силах мне помочь, решила уйти на покой. Но бестелесное тело резко вновь проявилось. Переведя на меня потухший взгляд и выпустив, наконец, кольца дыма, призрак, виновато произнесла: Ни с чем подобным я за свою жизнь не сталкивалась. Обратилась к не ушедшим на перерождение душам ведьм. Они тоже в замешательстве. Думается мне, ты должна произнести какую-то другую клятву. А вот какую? Ума не приложу. Может, попробуешь произнести клятву от своего истинного имени.

Понимая, что ничего лучшего сама придумать не могу, пожав плечами, переведя взгляд на руку, стала произносить слова клятвы:

— Я, Ливия Гарская, клянусь кровью предков хранить в тайне все услышанное из уст главы тайной канцелярии герцога Аргаира Арвайского. Если я стану клятвопреступником, пусть магия выберет для меня смертную казнь.

Мама, я, бабушка и тетушки, не дыша, замерли в ожидании чуда. Хотя призраки не дышат, но они настолько живые, что порой мне кажется, что в один прекрасный момент они обзаведутся живыми телами.

Но чуда не произошло. У меня в нутрии все как будто оборвалось. Видно, не судьба, шепнула себе. Я-то, в отличие от всех, совсем не разбиралась в магии. Для меня она была сродни необыкновенному волшебству.

С любовью посмотрев в материнские глаза в прощании, с трепетом в душе прошлась рукой по русым волосам. — Мамочка… как же я люблю тебя, — мне давались тяжело последние слова, но я должна была утешить женщину, сделавшей для меня так много. — Прошу тебя лишь об одном. Не рви из-за меня сердце. Ты самая лучшая мама во всей Вселенной. Не понимаю, почему это мироздание решило нас разлучить. Но, как говорят у нас на Земле, «На все воля Божья». Вскоре меня не станет, и ты останешься одна. Хочу, чтобы ты была счастливой. Растиан любит тебя. Да и ты его тоже. Выкинь из головы все предрассудки и познай ласку и нежность мужских рук. Окунись в трепещущие чувства любви, и она обязательно подарит тебе радость материнства. А я, уйдя на перерождение, вновь вернусь к тебе, только в теле уже твоей родной доченьки.

— Не говори так… прошу, — глотая всхлипы, не обращая внимания на бегущие по щекам слезы, шептала Ярима. — Ты моя дарованная Вселенной доченька. Если тебя не станет, я уйду вслед за тобой, — закрыв лицо руками, Ярима разрыдалась.

Мне нечем было больше утешить плачущую женщину, подарившую мне столько материнской любви. Встав с кресла, я с безразличием посмотрела на палец, с которого продолжала тонкой струйкой течь кровь. Воспоминания вяло подкидывали мне мое появление в этом мире. Испытания, через которые прошлось пройти и так нелепо прекратившиеся.