Книга Безжизненно стучат не любящих два сердца, страница 141 – Ольга Токарева

— Об убийстве графа Орховского мы поговорим позже, без посторонних. А сейчас Вильгар и Дирван подойдите к столу и произнесите клятву на крови о неразглашение того, что видели и слышали в этом кабинете.

Я в удивлении вскинула бровь.

— Ничего удивительного, леди Киара, — Аргаир, положив на стол тонкий стилет, продолжил. — Я должен быть в полной уверенности, что о делах государственной важности никто не узнает.

Подойдя к столу, Вильгар, взяв со стола клинок и полоснув им палец, произнес: — Я, Вильгар Арвайский. Клянусь кровью предков хранить в тайне все услышанное из уст главы тайной канцелярии герцога Аргаира Арвайского и леди Киары Корхарт. Если я стану клятвопреступником, пусть магия выберет для меня смертную казнь.

Над раной вспыхнули крошечные искры, закружив в вихре, окутав Вильгара сверкающим хороводом, стали медленно оседать на пол. Не долетев до него, вспыхнув, исчезали одна за другой.

Я с удивлением наблюдала, как затягиваются края раны. А с исчезновением последней звездочки света от шрама не осталось и следа.

— Вау! — в восхищении прошептала я, в очередной раз увидев проявление магии в действии.

Следующим произнес клятву Дирван. Проследив за последним лучом света, ни на кого не глядя, спросил:

— Выходит, все это время Софи притворялась, — бросив на меня взгляд побитой собаки, Дирван замер в ожидании ответа.

— Граф, вы ни в чем не можете обвинять баронессу. Софи не могла воспринимать вашу влюбленность всерьез. Во-первых, она лет на восемь старше вас. А во-вторых, Софи, скорей всего, уже нет в живых.

— Как нет?! — закричав, граф бросился ко мне. Обхватив подлокотники кресла руками, сжав их со всей силы, с какой-то дикостью в глазах впился в меня голубизной своих глаз.

— Мне жаль, но баронесса Лоренская была смертельно больна. Мамино лекарство лишь на два месяца отстрочило смерть.

— Может, она еще жива. Я люблю ее. Хочу увидеть Софи и, обвенчаться с ней в храме.

В кабинете на некоторое время повисла могильная тишина.

— Да, дела твои, Господи, — я первая разорвала кокон безмолвия. — Дирван, вы мне кажетесь маленьким избалованным мальчишкой. К вопросу брака необходимо подходить серьезно. Жена не рукавичка, за пояс не заткнешь.

— Кто ты такая, чтобы советы мне раздавать.

Прошипев, Дирван чуть не вплотную приблизился к моему лицу и готов был испепелить взглядом.

Пальцы моих рук, готовясь к бою, мгновенно напряглись. Лицо окаменело, и лишь глаза продолжали неотрывно следить за наследником одного из самых древних родов. Я и подумать не могла, какая буря бушует в груди Маджонского.

— Дирван, простите, если я предвзято отнеслась к вашим чувствам. После того как я уехала от Софи ночью, ей стало невыносимо терпеть боль. Заказав дорожную карету, баронесса Софи Лоренская отбыла к горам Коргхоран. Об этом мы с мамой узнали из письма, доставленного нам поутру.

Дирван пошатнулся, с его лица схлынула кровь, глаза стали напоминать бездну.

— Вы все правильно поняли. Софи пожелала умереть под тихое песнопение слуг Божьих.

В душе расползался бальзам.

«Как хорошо, что я смогла соединить исчезновение Софи Лоренской с таинством древнего обряда, как-то прочитанного Ливин.

Человека, открывшего ворота храма, выстроенного в честь Матери Единого, никогда уже не выпустят из каменных свод. Тело находит вечный покой, а душа мгновенно уходит на перерождение. Это в том случае, если на чаше «Весов Справедливости» твои благие дела перевесят совершенные при жизни грехи. Если наоборот, поговаривали, земля под ногами грешника разверзлась, и он падал в бездну. Возможно, по этой причине к храму отправлялись лишь самые отчаявшиеся люди.