Книга Сердце даэдра, страница 35 – Аманда Франкон

— Такова наша природа, мы — его слуги. Иначе поступить просто не можем, — прямо ответил Эштон, прислонившись к дверному косяку. Он наблюдал за тем, как Алисия ходит по комнате, прикидывая, что из вещей взять, а что продать в ближайшей лавке ростовщика. Когда магесса подняла на него вопросительный взгляд, опомнился.

— Так что там с Братьями Бури?

— С Братьями — ничего. Я всегда поддерживала Империю, потому что только она могла противопоставить хоть что-то Талмору. Сдается мне, вся эта история с отделением Скайрима — не более чем диверсия высоких эльфов. Но доказательств у меня нет, конечно же. Не повезло мне с коллегой, которой был крайне недоволен тем, что место придворного барда занимаю я, а не он. Уж не помню, как звали того паренька, но он очень ловко приплел меня к приходу Ульфрика в город. В те времена я увлеклась колдовством и часто отсиживалась в подвалах жреца Аркея, так что мое «подозрительное» поведение сильно подпортило мою репутацию. К тому же, многие слуги и придворные меня не любили — слишком уж много знала и, каюсь, кое-кому изрядно подпортила жизнь. Так что они встали на сторону молодого барда и мне пришлось бежать. Вот и вся история, ничего интересного.

От долгого монолога Алисия выдохлась и присела на кровать, чтобы немного отдохнуть. Несколько минут она раздумывала, о чем бы таком спросить Эштона, чтобы он не заупрямился и ответил, и вскоре подходящая тема пришла на ум.

— Для существа из Обливиона ты очень хорошо осведомлен о жизни в Нирне. Другой на твоем месте вообще не обратил бы внимания, где и за кого воюет, а ты помнишь и город, и двемеров, и про Братьев Бури наслышан, как я погляжу. Почему тебя интересует мир смертных? — спросила она и всмотрелась в лицо дреморы в надежде увидеть на нем хотя бы намек на правду. Но Эштон остался беспристрастен, как всегда.

— У нас с тобой есть два общих недостатка, — призванный воин вдруг посмотрел прямо на колдунью и широко улыбнулся. — Один из них — любопытство. В моем случае к нему прилагается еще и многовековая скука. Тут поневоле начнешь интересоваться хоть чем-нибудь, что способно ее развеять.

— А второй? — тут же спросила Алисия, но Эштон лишь хитро прищурился и покачал головой.

— Сначала ты. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты начала мне доверять?

Алисия откинулась на спинку кровати и окинула дремору скептичным взглядом.

— Умереть за меня, пожалуй. Не просто возродиться в Обливионе, а рискнуть собственным бессмертием ради спасения моей жизни. Но если ты это сделаешь, то вряд ли я смогу выполнить твою просьбу. Так что вопрос бессмысленный. А теперь расскажи, какой еще у нас, по-твоему, общий недостаток?

Алисия с наслаждением наблюдала, как самодовольная улыбка сползает с нечеловеческого, хоть и по-своему привлекательного лица. Как бы дреморы ни кичились своим бесстрашием, что бы ни говорили людям и друг другу, терять бессмертие они боялись, и колдунья не могла даже представить, насколько грандиозной должна быть цель, ради которой Эштон решится рискнуть самым ценным, что есть в его жизни — бесконечным запасом времени. Ради чего собирается обменять вечность на уязвимое земное тело? Ведь именно это ему нужно, иначе бы он не расспросил ее о кузнице атронахов еще в одном из первых разговоров.