Книга Королева праха и боли, страница 72 – Лив Зандер

– Хочешь, чтобы я растянул ее конечности, а? – Я уткнулся лицом в изгиб шеи Ады, вдыхая запах минеральных солей: ведь вчера я мыл ее волосы в источнике. – Или проткнем ее органы костями, пускай разрастаются в ней, как корни в разлагающихся телах смертных? Ты только скажи.

Моя маленькая с усилием сглотнула, но покачала головой:

– Нет, этого… Этого наказания достаточно.

Ну, возможно, в другой раз.

Я повел жену к Эфенскому мосту. Всхлипы Орли затихали за нашими спинами.

– Пора нам вызвать на разговор моего брата. Потом мы поскачем в ту деревню, где я нашел тебя. А оттуда – в верховный храм.

Мост уже лежал перед нами, когда ноги Ады застыли:

– Откуда они взялись?

Я медленно повел рукой, приглашая ее осмотреть ряды трупов, выстроившихся вдоль моста. Трупов, вооруженных мечами, копьями, костяными кинжалами.

– Из груд за воротами. Они будут защищать нас.

– Я думала, ни один смертный, кроме детей, никогда больше не войдет на твой двор.

В ее голосе звучало такое удивление, как будто она совсем забыла, о чем умоляла меня целый месяц. Забыла о своих прежних целях.

Хотя возможно, что и забыла.

– Даже боги ошибаются. – Зачем держаться за клятву, данную после смерти женщины, что предала меня трижды – и тем лишить мою жену и нашего ребенка защиты, которой они заслуживают? – Я и отсюда чувствую, что у Эфенских врат собраны значительные силы смертных. Как любезно со стороны первосвященника Декалона обеспечить меня армией и доставить ее к моему порогу. Кроме того, я никогда больше не позволю причинить тебе вред.

Она повернулась ко мне, приподняв бровь:

– Енош, я не могу умереть.

– Но можешь страдать, а ты и так настрадалась достаточно. – Перед нами выросла серая в яблоках кобыла, и я подсадил Аду на лошадиную спину, как делал много раз прежде, и сам занял место за ее спиной. – Терпеть боль плоти – мой долг; а тебя я поклялся защищать от нее.

Я направил лошадь к вратам, повелев мертвецам следовать за нами. Стоны и топот разносились по всему Бледному двору, и мост затрясся от грохота двух сотен лишенных плоти ступней, марширующих к Эфенским вратам.

– Выполняйте приказ вашего хозяина! – Мой крик слился с цокотом копыт, и реквием разрушения улетел вдаль, подхваченный зимними ветрами. – Семерых людей доставить мне, живыми и связанными. Остальных – убить. Убейте всех!

Убейте всех.

Эти два слова крутились у меня в голове, пока разум пытался осмыслить то, что происходило на моих глазах.

Поток трупов захлестнул лагерь перед Эфенскими вратами, топя солдат в море душераздирающих стонов и громового топота. Смертные, пережившие первую волну гибели, барахтались среди трупов, пытаясь отбиваться, – с разинутыми ртами, с искаженными болью лицами, охваченные паникой, захлебываясь криком.

Слева от меня сражался юноша, орудуя мечом. Он отрубил голову мертвой женщине. Но пользы это не принесло.

Безголовый труп вцепился в лицо молодого мужчины, костяные пальцы вошли глубоко в глазницы. С неба сыпались пушистые снежные хлопья, и некоторые снежинки становились красными прежде, чем падали на землю – от брызг, летящих из бывших глаз.

Нет, это было не поле битвы.

И вообще не битва.

Это была настоящая бойня.

К горлу моему сама собой подкатила тошнота, и Енош, заметив это, прикрыл мне глаза ладонью, заслонив от жестокости своей мести, как будто душераздирающие вопли и жалобные мольбы не рисовали во тьме перед моими глазами кровавые картины.