Книга Король плоти и костей, страница 40 – Лив Зандер

– Ну-ну, братец. Может, ты еще передумаешь, с учетом того, что в будущем тебе непременно понадобится еще одна связанная душа. – Его взгляд скользнул по мне, мимолетно, но и этого хватило, чтобы у меня все волоски на теле встали дыбом. – Забыл, что случилось с твоей последней женщиной? Бедная Ньяла, как хлестала кровь из ее горла!

Сердце мое упало в бездонную яму, разверзшуюся в моем животе. Его последняя женщина? Что с ней случилось?

Енош, словно заметив мою тревогу – верно, заметил, – поцеловал меня в плечо.

– Айренсти. Через десять дней. А теперь покинь мой двор.

Ярин опустил на пол хихикающую Орли и поклонился:

– Мадам, благодарю за оказанную мне честь, танцевать с вами – сплошное удовольствие.

Она прижала руку к необъятной груди – и, несомненно, покраснела бы, если бы кровь ее давным-давно не почернела.

Ярин выпрямился, его зеленые глаза нашли мои – и бог растворился в воздухе, не оставив ничего, кроме осточертевших мне, унылых покоев.

И последнего шепота:

«Мне нравится бродить в твоей голове. А Ньяла?.. Что ж, он убил ее».

Кровь моя заледенела.

– Кто эта Ньяла?

Енош смотрел на меня, и все его показное спокойствие сползало с него, исчезало с каждой пролегающей меж бровями морщиной, показывая проблески чего-то, что скрывалось за надменной стеной безразличия, чего-то, чему я не могла подобрать названия.

– Если я возьму тебя с собой, маленькая, ты пообещаешь мне не пытаться бежать?

– Если пообещаю, ты сгноишь кости моего мужа?

– Нет.

Обещаю.

Ложь уже подрагивала на моих губах, готовая сорваться с них, но я слизнула и проглотила ее. Енош уже сделал из меня шлюху, но я не позволю ему превратить меня еще и в лгунью.

– Тогда я не стану ничего тебе обещать.

– И, т, о, г, д, а. – Буква за буквой я складываю звуки, как учил меня Енош, водя пальцем по чернилам на пожелтевшей бумаге. – И тогда б, о, г, бог… р, а, з, г… И тогда бог раз… Проклятье! – Я со стоном уткнулась лицом в мягкие шкуры, устилающие мое «гнездо». – Да я за сто лет не прочту эту чертову книгу!

Хуже того, я все еще буду жива, буду, запинаясь, бормотать себе под нос, разбирая буквы, почти неотличимые друг от друга. Если хвостик поднимается от кружка направо, то это «бэ». Если два кружка? «Вэ». Если хвостик идет вниз, это вроде «рэ», только с какой он должен быть стороны? Слева, справа? И какому только дураку пришла идея придумать буквы и набить ими книги?

– Терпение, мое маленькое сокровище. – Енош лежал в гнезде рядом со мной, подложив руку под голову. Лениво шевельнувшись, он заправил мне за ухо выбившуюся прядь. – Ты отлично справляешься.

Ненавижу, когда он меня хвалит!

Ненавижу, потому что что-то внутри меня впитывает эту похвалу, как растрескавшаяся земля впитывает струи хлынувшего после долгой засухи дождя. «Ты отлично справляешься» – звучит куда лучше, чем «Тебе снова не удалось забеременеть».

Я коснулась пальцем самоцвета в форме слезинки на моем ошейнике:

– Что это за камень?

– Бриллиант.

Наклонив голову, так что подбородок уткнулся в грудь, и сильно-сильно скосив глаза, я кое-как разглядела живое темно-голубое мерцание.

– Где ты его достал?

– В доме царя Назамеха. Там никого не осталось, они погибли давным-давно, во время одной из многочисленных стычек из-за земель, богатства… и власти.

– Он дорогой?