Книга Король плоти и костей, страница 36 – Лив Зандер

Я что, правда только что спала?

– Сейчас ночь или день?

– И то, и другое, и то, что между.

– Не понимаю.

– Конечно, не понимаешь. – Подхватив меня с пола, он встал и шагнул к моему гнезду, опустив меня на теплую постель из шкур и перьев. – Хочешь порисовать?

Как будто у меня остался «холст». Весь помост уже был расписан розами и воронами.

– Ты мог бы вывести меня наружу.

– Или привести то, что снаружи, ко двору. – Он вытянул руку ладонью вверх, и костяная пыль на ней сложилась в птичий скелет. Скелет порос сероватой плотью, плоть выпустила черные перья. Захлопали крылья, поднимая тельце в воздух, и птица опустилась на мой палец, обхватив его крошечными коготками. – Можешь поиграть с ней.

– Я не ребенок. – Спорное утверждение, с учетом того, как я цеплялась за его шею, когда он баюкал меня. – Как тебе тут не скучно?

– Полагаю, бессмертие излечило меня от подобных глупостей. – Рука его скользнула мне под юбку, поглаживая изнанку бедра. – А что бывает, когда моя маленькая смертная становится такой раздраженной?

– Зависит от обстоятельств.

Язвительное замечание? Его член в моем горле. Притворяешься, что ничего не чувствуешь? Столько оргазмов, что у меня все болит. Отказываешься стонать его имя? Его пальцы, теребящие мой клитор. Рычишь на него, обзываешь ублюдком, проклинаешь, желая, чтобы он упал замертво? Его член в моей заднице…

– Я вся грязная, – призналась я чуть погодя, а когда он недоуменно нахмурился, пояснила: – Месячные начались. Увидела, когда проснулась.

– Знаю. И зачем, как ты думаешь, я попросил Орли принести чистые тряпицы и угольную пыль? – Что ж, не будь я пленницей похотливого бога, я назвала бы это заботой. – Любопытно, однако, что ты называешь себя грязной из-за чего-то столь… естественного.

– Хелфа запрещает мужу возлежать с женой, когда она нечиста.

Едва эти слова слетели у меня с языка, я содрогнулась.

Не следовало мне говорить такое. Пожалуй, сильнее всего Енош ненавидел упоминания о том, что кто-то другой занимал его место за Эфенскими вратами. И, что было еще хуже, я не была его чертовой женой.

– Я твой бог. – Я ожидала услышать в его голосе гнев, но уловила лишь намек на улыбку, как будто он был очень доволен моей оговоркой насчет жены. – И я не вижу ничего нечистого ни в тебе, ни в наших с тобой занятиях, когда у тебя идет кровь. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Ладно. Сделаю тебе такую уступку, моя маленькая женушка.

Сердце мое застучало быстрее.

Он действительно избавит меня от унижения?

Потому что я назвала себя его женой?

Это… испугало меня.

Я потерла усталые глаза.

– Я тебе не жена.

– Ну да, ты же не приносила мне клятвы.

Внезапная тяжесть легла мне на плечи, и я услышала голос, который почти забыла. Почти.

«Плоть и кость, и шрам, и стон, ты собой накормишь трон, – напевал голос у моего левого уха, потом переместился к правому, леденя кровь в жилах. – Грубость, сладость, кровь и пот, грубо шлюху брат возьмет».

Кожа моя покрылась мурашками, тело одеревенело. Я спятила, сошла с ума. Разум не выдержал серости и монотонности этого места; иначе почему я стала слышать голоса?

Меня затрясло, и Енош, погладив меня по щеке, заставил посмотреть ему в глаза.

– Почему твое сердце так застучало?

Я съежилась, зажала уши, но шелестящая в черепе какофония шепотков не прекращалась.