Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 35 – Василиса Мельницкая

— Наши с Николашей судьбы связаны. Умер он, умру и я. Скоро. Так правильно. И это мой последний урок, Яромила.

Лариса Васильевна вздохнула и взглянула на меня как-то иначе.

— От нас тебе в наследство ничего не останется. Дом не наш, его Николаше в пожизненное пользование выделили. Деньги и драгоценности я церкви жертвую. Но, как я уже сказала, учеба твоя оплачена. И содержание на время учебы. Забрать эти деньги ты не сможешь. И еще вот… — Она положила мне на колени узкую бархатную коробочку. — Это от меня. На память. Взгляни.

В коробочке лежал браслет. Причудливое плетение: колечки из обычного золота чередовались с колечками из зеленого металла.

— Это зеленое золото, — сказала Лариса Васильевна. — На замке — клеймо императорского двора. Этот браслет подарили моему брату. Подозреваю, что была у него любовница из императорской семьи. Брат отдал браслет мне. Я же оставляю тебе. Это все твое наследство, Яромила. Распорядись им с умом.

Она ошибалась. В наследство от четы Михайловых я получила гораздо больше. Право носить их фамилию. Десять лет спокойной жизни. Бескорыстную доброту Николая Петровича. И бесценные уроки его жены.

Словно выполняя последнюю волю мужа, Лариса Васильевна дотянула до моего дня рождения. Восемнадцатилетие — неполное совершеннолетие по местным законам. Можно жить отдельно от родителей, уезжать из города без их согласия, устраиваться на работу. То есть, мне больше не нужны опекуны. Однако моим официальным «опекуном», а попросту говоря, хозяином, является император. Когда мне исполнится двадцать один год, ничего не изменится. Разве что мне как-то удастся выкупить себя у государства.

Об этом придется подумать позже.

Я попрощалась с Ларисой Васильевной. Хоронить ее помогали друзья Николая Петровича. Но одевала ее я: так, как она хотела выглядеть, встретившись со своим Николя-Николашей. Те же друзья договорились о том, что дом я освобожу через месяц после похорон и помогли купить билет до Санкт-Петербурга.

Я уехала бы раньше. Собрать вещи недолго, их у меня немного, включая зимние. Однако пансион при гимназии принимал иногородних учениц с определенного числа. К этой дате я и отправилась… покорять столицу.

Ехала я налегке, со спортивной сумкой на плече. Багаж отправила отдельно, и доставить его по адресу должны на следующий день после моего приезда. В сумку я положила смену белья, гигиенические принадлежности и зонт. Если верить прогнозу погоды, в Петербурге шел дождь.

Лариса Васильевна не одобрила бы мой внешний вид. Я облачилась в джинсы и рубашку, а волосы оставила распущенными. Все это она называла моветоном. И, наверняка, пришла бы в ужас, если бы узнала, что модные синие штаны из джинсы и рубашку из такого же материала подарил мне Николай Петрович. Я еще удивлялась, глупая, почему он сказал, что эта одежда пригодится мне во время учебы.

В моем гардеробе было еще несколько модных вещичек. Их я купила сама, мне давали деньги на карманные расходы. Кроме брюк, Лариса Васильевна не одобряла мини-юбки и спортивный стиль в повседневности. Она не желала понимать, что я хочу выглядеть так, как мои сверстницы, не выделяясь из толпы. Спасала ученическая форма, но на школьные вечера она оправляла меня одетой, как в театр. Поэтому я брала что-то из купленной «запрещенки» с собой и переодевалась в туалете.