Книга Спи, милый принц, страница 56 – Мэй

До вечера Айден то занимался проектом городских празднований ночи Безликого, вылетевших у него из головы, то беседой с канцлером Совета, то ещё какими-то делами, и ужин пришлось откладывать и откладывать. Роуэн заявил, что устал, и ушёл спать.

Накрыли в жилом крыле в гостиной, маленькой и уютной, жарко натопленной. Это было к лучшему, потому что Майлз дико мёрз. Он весь день провёл у Круга магов, пытались распознать, есть ли на мальчике воздействие или чары. Дело осложнялось тем, что они наверняка были запретными. Если были.

Майлз устал, хотя старался держать спину прямо. Пальцы его левой руки искололи, чтобы взять кровь для артефактов, но результаты будут через день-другой. Майлз то ли стеснялся забинтованных пальцев, то ли считал себя в чём-то виноватым из-за этих проверок, то ли ему было больно, но левую руку он прятал под столом и неловко использовал только правую.

Обычно любую скованность легко разбивал Николас, но сегодня он с трудом поддерживал разговор, для вида отрезал кусочки мяса, но так и оставлял их на тарелке. Хотя Николас старался отгородиться по связи, Айден улавливал, что у него ужасно болит голова. Его плечи оставались напряжены, он отвечал замедленно, с трудом сосредотачиваясь. Временами его взгляд затуманивался, и Николас часто моргал и щурился. Он пытался улыбаться, но выглядело так натянуто, что даже Майлз заметил и посматривал на него с беспокойством.

Николас был одновременно и здесь, изо всех сил пытаясь изображать нормальность, и где-то в другой плоскости, состоявшей из боли.

Браслет на запястье ощущался пустым, его чары Николас уже успел использовать днём, надеясь, что и на вечер их хватит.

Когда слуги принесли очередное блюдо, Николас уставился на него, не пытаясь взять приборы. Айден оставил своё место и подошёл:

– Пойдём, Ник. Не мучай себя.

На миг замявшись, Николас послушно поднялся, но стоял неустойчиво, сгорбился, больше всего хотел лечь.

– Подожди меня тут, Майлз, – сказал Айден. – Скоро принесут десерт.

Он отвёл Николаса в его комнату и заставил улечься в кровать, почти как накануне, когда тот точно так же плохо соображал. Но сегодня это было исключительно из-за боли.

– Прости, – пробормотал Николас.

Каждый раз он извинялся, и Айден вздыхал, зная, что возражать бесполезно. Да откуда здесь вина? Как будто мигрень – это выбор Николаса. Как говорили лекари, старая травма будет вызывать подобные боли всю жизнь. Зелья и артефакты облегчали приступы, но не излечивали полностью.

В этот раз всё усугубили зелья.

Тени не помогали, они успокаивали, но не лечили. Николас лёг под одеяло прямо в одежде, сжался, спрятал лицо, скрываясь от света, переставая шевелиться, ведь каждое движение отдавалось болью в голове.

Айден помнил, как испугался, когда впервые увидел приступ мигрени у Николаса. Поэтому вернулся к Майлзу и постарался спокойно объяснить ему, что иногда такое происходит, нет ничего страшного. Ему самому было противно от того, как он называет боль друга «не страшной», но Майлз сидел испуганный, Айден постарался успокоить мальчика.

– Он же не умрёт? – тихо выдавил Майлз.

Его глаза казались огромными на бледном лице. Конечно, вся его семья мертва, а теперь и спасшему его Николасу плохо.

– Конечно, нет, – сказал Айден. – Завтра или послезавтра будет в порядке.