Книга Спи, милый принц, страница 48 – Мэй

Когда хоронили принца Конрада, Николас, конечно, не присутствовал, хотя его отец там был. Николас заканчивал учебный год в Академии да и с Айденом ещё не познакомился.

Потом, после первого полугодия соседства, Айден позвал Николаса в столицу на зимние каникулы, зная, насколько тот не хотел возвращаться в поместье отца. Это была сумбурная поездка, наполненная гулянками по сомнительным заведениям и салонам искусства, и попытками привести себя в порядок перед ужином с императорской четой.

Тогда Айден показал склеп Равенскортов, довольно красивый, на взгляд Николаса. Белый мрамор, помещение с саркофагами, утопленными в нишах. Самый большой стоял посередине, и на нём подвявшие белые цветы – к мёртвому принцу приходили.

Николас не придавал значения склепу, но знал, что для Айдена это важно, и вёл себя сдержанно. Но внутри его невольно пробрало.

Над входом красовалась надпись «Помни о том, что мы жили». Каменный саркофаг Конрада изображал его лежащим со сложенными на груди руками. Резьба была тонкой и талантливой, в полумраке склепа, освещённого лишь несколькими зачарованными лампами, могло показаться, что принц прилёг отдохнуть.

Ему было всего восемнадцать, в тот год он должен был закончить выпускной курс Академии. Теперь ему навечно восемнадцать, он остался в памяти и в холодном камне, безразличном к телу, стиснутому в его недрах.

Николас не был религиозен, но нельзя не верить в смерть. Единственное общее для всех существ, неотвратимое, последний поцелуй богов, чтобы то ли забрать душу в объятия, как утверждали жрецы, то ли отправиться на перерождение, то ли попросту исчезнуть.

Брата Айден любил, и Николас ощущал его плескавшуюся скорбь.

Позже Николас иногда составлял Айдену компанию, когда тот приносил цветы к саркофагу, но один там не бывал. Он не знал Конрада, но не мог отделаться от мысли, что все принцы довольно хрупки. Он бы не хотел приходить сюда иначе как за компанию.

Побывать на императорских похоронах Николасу всё-таки пришлось. Года три назад, когда они все уже закончили Академию и устроились в столице. Тогда умерла Серафина Равенскорт, мать нынешнего императора и бабушка Айдена. Её смерть не стала сюрпризом, она давно болела, не покидала покои и никого не узнавала. Николас её даже не видел, сухонькая старушка в гробу не вызывала у него эмоций.

В отличие от Айдена.

Они тогда давно не колдовали, связи не было, но по Айдену и так было заметно, что эти похороны выбили его из колеи. Пышных процессий не устраивали, но были и бдения в храме Безликого с церемонией, и завешенные чёрным крепом здания, и приспущенные флаги, и минуты молчания в начале и конце рабочего дня во всех учреждениях.

Гроб украсили тёмными пышными цветами, белые предполагались для тех, кто умер молодым. В склепе со смертью нового члена семьи саркофаг предыдущего убирался из положения в центре в нишу, но в этот раз так делать не стали. Наоборот, гроб старой императрицы со всеми почестями поместили в стену и закрыли памятной плитой.

Как шёпотом объяснил Кристиан, это из-за того, что леди Серафина была Равенскорт по мужу, а не урождённая. Император тоже присутствовал, хмурый и суровый, под руку с женой. Позже, когда погребение официально завершилось, Александр надолго остался внутри, но стоял не перед памятной табличкой матери, а касался пальцами каменного саркофага сына.