Книга Спи, милый принц, страница 29 – Мэй

– Вот же срань.

Лидия молча приподняла бровь и уходить не собиралась. Ребёнок провёл у неё всю ночь, она интересовалась его судьбой.

– У юного лорда Дотлера родственников нет, – мрачно сказал Николас. – Что в таком случае положено делать?

– Можно устроить в приют… либо в закрытую школу-пансионат, если осталось состояние. В восемнадцать лет получит его полностью. Либо назначается опекун.

Состояние покойного лорда Дотлера ещё требовалось проверить, Управление о таком писать пневмопочтой не стало бы, но велика вероятность, что мальчик унаследовал скорее долги своего отца, а не его деньги. Но в таком случае корона может его поддержать? Школа-пансионат точно лучше приюта.

Нарочито горестно вздохнув, больше для вида, Николас кивнул Лидии, чтобы она отвела его к мальчику. Но не преминул мрачно заметить:

– Бычьи кишки!

– Понахватался от Айдена храмовой брани.

– Срань!

– Хотя бы при ребёнке не ругайся.

Николас и не собирался, но ему нравилось злить Лидию. Хотя вряд ли она испытывала гнев.

Они поднялись на второй этаж, и Лидия провела к одной из гостевых комнат. Помещений для тех, кто оставался на ночь, у неё имелось ровно столько, чтобы хватило на всех членов поэтического общества, и одно запасное.

Комната была с угловым расположением и, насколько помнил Николас, маленькой и с почти символическим окном, выходившим во внутренний сад. Тихое и уединённое место. Невольно Николас вспомнил ту кладовую, где нашёл полицейского Карнса и мальчика. Где ребёнок прятался от тех, кто вырезал его семью.

– Как его зовут? – как будто бы невзначай спросил Николас. Он не хотел уточнять, что и правда не знал имени мальчика.

– Майлз.

Красиво. Наверняка в честь какого-нибудь предка, чей портрет висел в гостиной в золочёной раме. Если её не заложил лорд Дотлер за долги.

Вежливо постучав, Николас выждал пару мгновений и аккуратно приоткрыл дверь. Лидия осталась за его спиной.

Комната вправду была маленькой и тёмной, на окне висели тяжёлые портьеры, не закрытые до конца и пропускавшие слабый дневной свет. Мальчика Николас увидел почти сразу, тот сидел прямо на полу между кроватью и тумбочкой, сжавшись и рисуя что-то на листе бумаги.

Он замер, услышав открывающуюся дверь, и теперь смотрел на Николаса исподлобья, но даже не показывал, что узнал его. Впрочем, и не кричал в ужасе, что, наверное, можно было счесть хорошим знаком.

Помешкав, Николас сделал несколько шагов, отметив, что Лидия осталась на пороге, не заходя внутрь. Разговаривать сверху вниз с ребёнком казалось глупым и странным, Николас не хотел начинать разговор свысока. Он приблизился к мальчику и присел на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.

– Ты ведь Майлз?

Мальчик кивнул, не сводя взгляда с Николаса. Его глаза казались неестественно большими и в полумраке чёрными, почти как у Айдена.

– Меня зовут Николас. Я привёз тебя сюда.

– Ты спас меня, – тихо сказал Майлз. Для него это явно было главной чертой Николаса.

– Тебя спасли дознаватели.

– Тот полицейский ничего не делал без вас. Говорил, мы ждём. Если бы вы сказали ему бросить меня там, он бы бросил.

Ну не совсем, конечно, Карнс зверем не был, но отчасти Майлз прав. Полиция подчинялась Управлению, набиралась из простолюдинов, в то время как дознаватели отчитывались напрямую главе и императорской семье, каждый был аристократом и далеко не последним человеком в Кин-Кардине. Всё это и особый императорский указ делали их единственной силой на местах преступления, имевшей значение. Когда среди крови появлялся дознаватель, полицейские отступали в тень.