Книга Руки, полные бури, страница 88 – Мэй

Гадес помнил Анубиса вчера. И теперь точно не сомневался, что если запереть, то хватит его ненадолго. Оставшись наедине с мертвецами и без Сета… это будет хуже, чем смертный приговор. Гораздо хуже.

Амон, видимо, думал о том же самом:

– Я так боялся стать… безучастным. Древним божеством, обратившимся в камень, так глубоко в себе, что можно ли считать это жизнью. Но не думал, что таким может стать Анубис. Он слишком живой.

– Его одолевают мертвецы, – мягко сказал Гадес. – И ты ему нужен. Не только Сет.

Амон молчал, сейчас больше всего похожий на кота, встрёпанного, закутавшегося в плед. Он растерял свое сияние и тепло, пока не восстановил полностью после больницы.

Выцвел, поблек и никак не мог вернуться в норму.

– Ты говорил, в больнице смерть, – осторожно начал Гадес. Он видел, как вздрогнул Амон, но не стал молчать. Возможно, разговор расшевелит солнечное божество. – Я ничего такого не почувствовал. Хотя смерть и моя стезя.

– Не совсем то. Скорее… в том месте отсутствие жизни. Пустота. Как чёрная дыра.

Гадес не понимал. Он ощущал смерть, это его стихия, его подруга, его тьма. Его ласковый пёс и дом. Его плащ, постоянно окутывающий тело до мягкой, успокаивающей теплоты.

Для Гадеса губы Персефоны горчили смертью. Мир вокруг расцвечивался оттенками тьмы.

Для Амона всё иначе. Его солнце давало жизнь, согревало. Наверное, потому он так остро ощутил атмосферу больницы.

Он встрепенулся, плед сполз.

– Ты думаешь, Сет говорил серьёзно? Ну, пока Зевса нет…

– Абсолютно, – кивнул Гадес. – Но тебе решать.

– Не уверен, что меня будет кто-то слушать. Вот ты…

– Слушать меня будут. Но никто не пойдёт за смертью.

Амон фыркнул, наконец-то более похожий на себя:

– Думаешь, кто-то пойдёт за солнцем?

– Многие тысячи лет люди шли за солнцем. Чем боги хуже?

Ответить Амон не успел, потому что в комнату влетел Анубис. Усевшись в кресло, он стянул наушники, но выключать не стал, так что слышался чёткий ритм ударных.

– Амон, что на тебе? Это я нахожу одёжку в секондах, а ты у нас модный. Гадес, помнишь, что у тебя концерт?

– Рад, что помнишь ты, – проворчал Гадес. – Я пропустил почти все репетиции, не мог отменить ещё и концерт. Парни из группы и Роуз не поймут. Не хочу их подводить.

– Отлично! – Анубис, похоже, горел энтузиазмом. – Мы все пойдём. А потом зависнем в каком-нибудь пабе. Думаю, мы заслужили небольшую передышку. И отпраздновать, что теперь у Сета нет яда.

Так вот что обрадовало Анубиса. Гадес знал его достаточно давно и хорошо, так что заметил в глубине глаз тоску, но Анубис искренне радовался, что Сету больше не грозит опасность. Гадес не мог не признать, что хорошо его понимает.

– Думаешь, это неуместно? – Молчание Анубис понял по-своему. – Я не настаиваю, но мне показалось, будет неплохо…

– Ты прав.

Анубис просиял. Наушники у него на шее затихли, а потом приглушённо заиграли новой песней, которую резко нарушил звонок в дверь. Амон выглядел удивлённым, а вот Анубис подскочил с кресла:

– Наконец-то!

Он исчез в направлении входа, а Амон проворчал:

– Надеюсь, это не пицца. Иначе я обижусь, что вы не едите то, что готовлю я.

Вернулся Анубис с девушкой. Невысокой, в тёмных очках, со светлыми волосами, розовыми на кончиках.

– Знакомьтесь! – возвестил Анубис. – Гадес. Эбби.

О ней рассказывала Персефона, так что Гадес сразу узнал: Апоп. В человеческом облике, обычная девушка, хоть и смущённая.