Книга Алхимия крови и слез, страница 44 – Мэй

Дея подумала, что ей повезло, всё могло окончиться гораздо хуже.

А еще решила, что пора ей самой начать действовать, если она не хочет оставаться разменной монетой в чужих играх.

Не лезь в пекло. Но и не упускай своего.

Так всегда говорила Ливалея, сестра Деи. Бойкая красотка, которая дурманила мужчинам головы одним взмахом ресниц. Дея так не умела и не видела смысла. Она помнила, как усмехался брат, Дэнар, на подобные высказывания и замечал, что иногда стоит упускать возможности, чтобы приобрести еще большие. Стоит пользоваться не внешносью, которая с годами всё равно померкнет, а разум, который принесет куда больше пользы.

Теперь Дея сидела в своей комнате и размышляла над письмом брату.

Чернила на пере давно высохли, и Дея водила мягким опахалом по ладони. Ей нравилось ощущение легкой щекотки, оно не давало уж совсем погрузиться в задумчивость. Дее было о чем поразмышлять.

Она знала тайну. Маленькую тайну, что притаилась выпуклым шрамом под ребрами императора. Нападение халагардских воинов прошло отнюдь не так легко, как хотел показать Эйдарис. Его рана восприимчива к магии. И пока у Деи еще есть такая власть, темное благословение брата.

Маленькая тайна, которая могла пригодиться против императора. Дея медлила, потому что ей нравился Эйдарис, правда нравился. Если бы он не завоевал ее родину… он казался хорошим владыкой, мудро управлял и был добр к ней. Умный, осторожный, что еще можно желать от императора? Еще молод и неопытен, но это придет со временем.

И всё же было кое-что важнее. Семья. Мередар. Они должны узнать эти тайны. Официальное письмо отцу Дея уже составила, сестре тоже, но брату надо было написать не просто любезности, но зашифровать между строк то, что действительно важно. Он поймет. Сумеет решить, о чем следует доложить отцу, а о чем нет.

И еще кое-что. Они все ошибались, призывая Дею присмотреться к Кэлу: он вряд ли мечтал о троне и был правда верен брату. Дея видела, с какой готовностью он явился на зов, как на его лице отражалось беспокойство. Заметила, и как сам Эйдарис сразу расслабился рядом с братом.

Они были привязаны друг к другу, а вовсе не соперничали.

Вздохнув, Дея разожгла поярче потухший было фонарик, обмакнула перо в чернила. Она напишет Дэнару всё, как оно есть, а он передаст отцу. Использует шифр, так что никто из тех, кто просматривает ее почту, ни о чем не догадается.

Появление халагардских послов стало неожиданностью.

Сначала они прислали Вестника, как полагается, но прибытие самих послов ожидалось на следующий же день — и они пришли на рассвете, солнце не успело подняться даже на высоту копья.

«Мы хотим обсудить политику наших государств», значилось в письме. Эйдарис не имел ни малейшего представления, что это значит. Как предположили в Совете, либо Халагард попытается заключить взаимовыгодный мир, либо предложит ультиматум. И то, и другое было глупо: для одного они слишком ярко демонстрировали силу, а для другого этих сил не хватит.

Поэтому ничего не оставалось кроме как принять послов и послушать, что они будут говорить.

Согласно этикету, в первый день посланники приводили себя в порядок после долгой дороги, на вечер назначали пышный ужин, а делами начинали заниматься со следующего дня. Эйдариса это устраивало, хотя он не мог сдержать беспокойство и до ужина пришел к Кэлу. Который хоть и успел одеться, но, конечно же, еще не был готов.