Книга Он, Она и Париж, страница 86 – Дмитрий Силлов

Я поднимаюсь из-за стола и подхожу к Жану, который смотрит на меня взглядом полным удивления — и интереса одновременно. Похоже, он не ожидал от меня столь решительной атаки.

— Однажды мне сказали, что французский мужчина как луковый суп — чтобы полюбить это блюдо, нужно распробовать его как следует, — говорю я. — И чем глубже опускаешься на дно, тем будет вкуснее…

Слова даются мне с трудом, нервный спазм перехватывает горло. К тому же по мере того, как я приближаюсь к Жану, моя решительность понемногу улетучивается. Вдруг я ошиблась, и на самом деле совершенно не нравлюсь ему?

Но тут взгляд Жана меняется, и теперь я вижу в нем не просто интерес. Если раньше цвет его глаз напоминал тихий залив в пасмурный день, то теперь там бушует темный, бурный океан, буквально затягивающий меня в свою бездну…

И я поддаюсь этому властному зову, оставив на берегу благоразумия всё, что могло бы помешать моему страстному порыву. Теперь в моей голове больше нет мыслей, а в сердце не осталось места для боли и печали — всё вытеснило обжигающее желание почувствовать на себе эти сильные руки, что сейчас осторожно касаются моего тела, к сожалению, пока что прикрытого одеждой.

Слишком осторожно!

Сейчас мне уже недостаточно этих бережных прикосновений, потому что я страстно хочу большего!

Мы всё еще стоим возле стола. Приглушенное сияние люстры, висящей над нами, создает глубокие тени на его лице, которое сейчас находится так близко к моему. Я вижу губы Жана, до этого момента казавшиеся жесткими, словно у каменной статуи, но сейчас я мечтаю только о том, чтобы он поцеловал меня.

Одной рукой Жан мягко, но настойчиво притягивает меня к себе, другую осторожно запускает в мои волосы, слегка оттягивая их книзу. В мои уши изнутри колотится бешенный стук моего сердца — а может и не только моего, ибо наши тела сейчас очень плотно прижаты друг к другу. Но я еще сильнее прижимаюсь к Жану, словно пытаясь слиться с ним в одно целое, чтобы еще сильнее почувствовать на моем лице его горячее дыхание, что вырывается из груди, где также в безумном ритме колотится и его сердце. Но он не торопится, наслаждаясь каждой секундой происходящего, и это сводит меня с ума.

Ждать больше нет сил, и я притягиваю его голову к себе. Он не сопротивляется.

Поцелуй получается горячим, требовательным, наши языки сплетаются в страстном танце. Я чувствую, как стремительно разгорается страсть в этом мужчине, что еще несколько часов назад казался мне каменной статуей, не способной испытывать ничего подобного.

Руками я беспорядочно глажу его по плечам, по спине, чувствуя, как под рубашкой перекатываются тугие мышцы. Ткань не просто раздражает, а уже бесит, мешая мне ощутить ладонями горячую кожу Жана, и я непослушными пальцами пытаюсь расстегнуть его рубашку.

Получается не очень. Не так быстро, как хотелось, поэтому я, не в силах более ждать, резким рывком устраняю последнее препятствие, слыша как трещит материя, и с сухим гороховым стуком сыплются на пол пуговицы.

Страсть настолько сильно затопила меня, что я не заметила, как укусила Жана за нижнюю губу. Чувствую привкус крови на своем языке, и некое подобие полузатопленной страстью мысли в голове, нечто типа «что же я наделала?»… которая немедленно гасится его звериным рычанием.