Книга Дело смерти, страница 50 – Карина Халле

За ужином у меня был хороший аппетит. Я с удовольствием съела жареного лосося и запеченные овощи, а потом рано легла спать, как обычно, но на этот раз записала кое-что в дневник.

Я вздыхаю, надеясь снова уснуть, и глубже зарываюсь в подушку, стараясь не давить на больную руку. Уже почти засыпаю, когда слышу то, что вырывает меня из дремы.

Громкий стон за дверью.

Скрип половиц.

— Черт, — шепчу я, застывая. Только не снова.

Поворачиваю голову к двери.

Под щелью тусклый свет, странное белое свечение.

В коридоре тень от двух ног.

Я резко вдыхаю. Холодный воздух застывает в груди, страх проникает в кости, словно хочет поселиться в костном мозге.

Что за чертовщина?

«Пожалуйста, пусть это будет студент», — думаю я. Пусть даже Клэйтон.

Не знаю, почему мой разум обращается к сверхъестественному, но это неудивительно в таком старом скрипучем домике, да еще с зомби-волками в лесу.

Человек двигается, перенося вес с одной ноги на другую. Что-то в этом движении говорит мне, что он нервничает, и это точно не призрак.

Затем он идет дальше, половицы скрипят.

«Не двигайся», — говорю я себе.

«Пусть уйдет».

«Не вставай».

Но я все равно встаю, будто кровь моя — металл, а снаружи держат огромный магнит. Надеваю тапочки, хватаю халат и кутаюсь, потом иду к двери.

Я не хочу слушать. Не хочу слышать этот ужасный нечеловеческий голос, шепчущий «пожалуйста». Я уже слышала говорящего волка — этого достаточно.

«Освободи меня», — сказал он.

Это то, о чем я умолчала, рассказывая Кинкейду, Эверли и остальным об этом. Им не нужно было знать.

Вместо этого я кладу руку на ручку и резко открываю.

Коридор темнее обычного. Вместо светильников, горящих через равные промежутки вдоль стены, только одна лампа посередине, погружающая все остальное в тень.

В конце коридора размытая фигура — девушка в белой ночной рубашке, вспышка длинных темных волос и она исчезает в душевой.

Я смотрю на нее, пытаясь привыкнуть к темноте. Это могла быть Наташа — у нее похожие волосы — но было что-то тревожное в том, как она шла, как держалась…

Словно сломленная.

Я стою, ожидая, когда она закроет дверь душевой.

Но она не закрывает. Дверь приоткрыта, и я могла бы заглянуть внутрь, если бы было достаточно света. Но там кромешная тьма — не просто тени, а настоящая пустота.

В доме так тихо, будто он затаил дыхание вместе со мной. Я не слышу ни храпа, ни шорохов спящих людей, ни звука душа, ни голосов в душевой.

Что происходит?

Я иду по коридору в тапочках, стараясь не наступать на скрипучие половицы. Проходя мимо светильника, замечаю, что это ночник — он включается при отключении электричества.

Когда подхожу к концу коридора, наконец слышу звук.

Он доносится из душа.

Шуршание, похожее на…

Хриплое дыхание.

Я останавливаюсь у самой двери, боясь открыть ее, боясь спросить, все ли в порядке, нужна ли помощь. Грудная клетка сжимается, будто сдавливая сердце все сильнее и сильнее, пульс становится неровным, словно пытается вырваться.

Я протягиваю руку.

Она дрожит.

Холодный воздух ползет по спине, кожа покрывается мурашками.

Хватаюсь за ручку.

Тяну ее.

Смотрю в бездну, в черную пустоту, где есть только смерть и бесконечность. В душе никого нет, и я боюсь, что нигде больше никого живого не осталось. Есть только я и эта бесконечная тьма, поглощающая меня целиком. Это дом пожирает меня заживо.