Книга Принцесса крови, страница 170 – Сара Хоули

Я обошла грушу, повернувшись к нему спиной, и украдкой провела запястьем по глазам, надеясь, что он не заметит оставшихся слёз. Это слабость. Я — слабость. А принцессе нельзя позволить себе ломаться, поэтому я зашла в Дом Крови переодеться в тренировочную одежду, нацарапала записку Каллену — и пришла сюда, чтобы выплеснуть боль там, где никто не увидит.

Даже не глядя на Каллена, я остро ощущала его присутствие. Будто воздух вокруг него принимал другую форму. Я взглянула в зеркало — он смотрел на меня, меж бровей пролегла морщинка, губы сложились в мрачную линию.

— Что случилось? — спросил он.

Я стиснула зубы и ударила сильнее. Костяшки заныло, отдавая болью по руке.

— Разве ты уже не знаешь? Ты всегда всё знаешь.

— У тебя возникли проблемы в доме?

Я перестала бить, прижала основания ладоней к глазам. Да, с этого и начался этот кошмарный вечер. Внутри шевельнулось гадкое подозрение, и я резко обернулась:

— У тебя есть шпион в моём доме?

Его взгляд сузился.

— Нет.

Я коротко, зло рассмеялась:

— И почему я должна тебе верить? — И как я раньше об этом не подумала? У него везде уши.

Каллен шагнул ближе. На пальто поблёскивали серебряные застёжки, ткань шепнула о сапоги.

— Я давал повод сомневаться в моих словах, Кенна?

Злость была лучше, чем печаль и сменяющая её тревога, грызущая изнутри без передышки. Я упрямо задрала подбородок:

— Тогда скажи, почему решил, что проблемы — в моём доме?

Перекаталась жилка на его скуле.

— Раз ты так убита, значит, видела чужие страдания. Раз я ничего не слышал, логичнее всего предположить, что беда была дома.

Потому что ты видела, как страдает кто-то другой. Зачем он это сказал? Откуда знает? Но первая наша с ним беседа случилась, когда я рыдала из-за казней Короля Осрика. Может, он понял меня с самого начала.

Кожа зудела под его пристальным взглядом. Иногда я ненавидела, как он на меня смотрит. Будто отмечает каждую мелочь — спутанные волосы, красные глаза, бледно-лиловые тени на костяшках — и читает, что под ними.

Я ещё не была готова говорить об Ане — да и не это пригнало меня сюда, бить руки до крови.

— Я ходила в бордель.

— А, — его ресницы дрогнули. — Думала о побеге для них?

— И с какого, перепугу ты это мог знать? — вырвалось у меня.

— Потому что я знаю тебя.

У меня сорвался короткий звук — смешок, не дотянувший до недоверия.

— Знаешь? — Я отвела лицо, обхватила себя руками, пока последняя боль в кисти сходила на нет. Час назад я раздробила костяшку — и даже этот молниеносный перелом недолго держал боль.

Я слишком остро ощущала собственное тело в последнее время. Слишком остро — всё: свои провалы и страхи, бездну, отделяющую меня от остальных Благородных фейри. Столько силы — а я всё равно бессильно смотрела, как фейри пытают и убивают.

— Кенна. — То как он произнёс моё имя, заставило меня снова на него посмотреть. Хотя я всегда хотела смотреть на Каллена — и это тоже я чувствовала слишком остро. — Ты не хочешь этого?

— Быть узнанной тобой?

Он кивнул.

— Я не уверена, что хочу, чтобы меня кто-то знал, — ответила я, и оттого, что это была неправда, стало тревожнее. Во мне жило что-то ненасытно-голодное, бесконечно одинокое — оно просыпалось, как только рядом оказывался Каллен. Я всхлипнула и снова смахнула слёзы. — Ты видел, что творится в борделе?