Книга Дитя минувшего, страница 106 – Кристина Веда

– Мне очень жаль, Марк.

– Мне тоже, – выдохнул он. – Я подвёл всех. Из-за своей крови. – он горько усмехнулся, но в этом звуке не было ни капли смеха, только усталость и отвращение к самому себе. – Мама любит вспоминать, какой отец был заботливый, будто это оправдывает, что он бросил нас сразу после рождения. Но где он был, когда всё случилось? Где он был в мою самую тёмную ночь?!

Его голос сорвался, задрожал и рассыпался в тишине, как тонкое стекло. Он опустился, уткнувшись лицом в мое плечо, и я крепче обняла его.

Пригладила его чёрные, спутанные волосы, ласково, бережно, как только могла. Казалось, что мы плакали в унисон.

– Мне жаль, Марк, – шептала я.

И в тот миг мы слились в одно израненное сердце. Мы сжимались в этом объятии, словно пытаясь удержать всё, что уже нельзя было спасти.

Со временем слёзы иссякли, дыхание выровнялось. Пелена боли понемногу рассеялась. Марк отстранился, отодвинулся чуть в сторону. Минута слабости прошла. На её месте снова возникла знакомая броня – отчуждённая, ледяная.

– Я не хочу навлекать беду на этот дом дольше, чем нужно, – глухо сказал он. – И тебе нужно найти дедушку. Мы должны уходить как можно скорее.

Я всмотрелась в него. В эту выстроенную стену, между нами.

– Так ты и поступил тогда? – тихо, но прямо спросила я. – Просто ушёл. Чтобы не видеть боль, которую, как ты думаешь, сам принёс.

Он молчал. Ни единого движения. Даже не обернулся.

Я встала. Сделала шаг к двери, но у самого порога остановилась.

– Ты думаешь, что без тебя им будет легче. Что ты лишний. Но загляни в свою комнату, Марк. Здесь чисто. Всё на своих местах. Не потому, что ты не мусоришь, а потому что твоя мама по-прежнему убирается здесь. Каждую неделю. Она ждёт тебя. Верит, что ты однажды вернёшься. И продолжает надеяться. Я уверена в этом.

Я не стала ждать ответа. Просто вышла.

Прикрыла за собой дверь и на миг прижалась к ней лбом, как будто хотела передать ему через дерево свою веру.

День и вечер прошли за семейным застольем. Филипп с интересом и осторожностью расспрашивал у Касима о различиях фольклора у западных и восточных славян и как это повлияло на формирования их культуры и взаимоотношений. Завязалась умная и познавательная беседа, из которой я ничего не поняла, так как общались они на заумном языке, перекидываясь терминами.

Меня же развлекала Ариша, что вместе со мной замешивала тесто на медовые лепешки к ужину. Татьяна Викторовна управляла процессом, а Вихрь умиротворенно, точно довольный кот, положил голову на руки и наблюдал за процессом.

Весь день не работал ни один телевизор или телефон. Как сказал Вихрь, это для моей же безопасности. Я подозревала, что они боялись показать мне то, что происходило в городе и то, что сотворила я. Мне хотелось узнать, что произошло с людьми и Горынычем, но я доверилась Касиму и не спрашивала. Только сердце тихо оплетала скорбь.

После ужина, на который Марк не вышел, Филипп неожиданно позвал за собой и отвел в одну из комнат.

Это оказалась небольшая библиотека из темного дерева, на полу красовался красный ковер, а у стен, помимо шкафов, стояло несколько витрин.

– Вот, это должно тебя заинтересовать, – протянул завороженно Филипп и достал из-за стекла небольшую деревянную фигурку. Аккуратно, даже ревностно, он положил мне её в ладони и принялся объяснять, – это идол древних славян. Чаще их вырезали из дерева и посвящали богам, иногда предкам своего рода, для защиты. Конкретно этот посвящен богу времени – Коляде.