Книга Меч тени и обмана, страница 129 – Люсинда Дарк

Он замирает, потом качает головой:

— Прости, не я. Только они.

Я хмурюсь. Тогда зачем он здесь? Будто уловив ход моих мыслей, мальчик слабо улыбается:

— Ты звал меня во снах, — отвечает он. — Мы не были уверены — и Боги тоже — принадлежишь ли ты им или мне.

— Почему я должен принадлежать тебе? — спрашиваю я. Если мы не родственники, как я мог звать его из своих снов?

— У нас общие способности, — говорит он. — Но не кровь.

— Сны? — уточняю я.

Он кивает. — Кровь не определяет способности, — говорит он. — Я надеялся, что мы могли бы… У меня нет братьев и сестёр, но… — Он склоняет голову, и разочарование от него ощущается почти физически, будто запах, которым можно дышать.

— Это даже хорошо, — внезапно говорит зелёноглазый мальчик. — Значит, ты будешь сильнее, чем он.

— Каликс, — голубоглазый резко окликает его, и в голосе слышится раздражение и упрёк.

— Что? — с вызовом пожимает плечами Каликс. — Это правда. Без обид, Дариус…

Дариус — тот, кто обнимал меня — слегка посмеивается. — Все в порядке. — Он качает головой, а затем продолжает протягивать мне руку. — Может, мы и не кровные братья, но мы можем быть друзьями.

Я беру его за руку. — Друзья? У меня никогда раньше не было друзей. По крайней мере, настоящих.

Выражение его лица смягчается, и он накрывает мои пальцы своими, вытаскивая меня из тюремной комнаты, в которой я был, на свет. Свежий аромат прохладного воздуха ударяет мне в лицо. — Да, — говорит он, — друзья.

— Теос! — Резкий тон Руэна выдергивает меня из старых воспоминаний о том дне, когда я был освобожден из тюрьмы бездарных детей Богов. Мои глаза снова фокусируются на сцене передо мной, и я обнаруживаю, что пропустил по меньшей мере половину сражения.

Дариус покрыт кровоточащими ранами и безоружен, когда он убегает от своего противника, ныряя вниз, когда кинжал летит в него сзади, он соскальзывает в грязь и поворачивается, вскакивая, прежде чем его успевают прижать. Мое сердце колотится в груди. Где его меч? Я обыскиваю территорию в поисках меча и замечаю рукоятку, торчащую там, где клинок пробил трещину в каменных стенах арены.

Каликс и Руэн никогда не были так близки с Дариусом, как я, с тех пор, как мы поступили в Академию, но напряженная фигура Руэна рядом со мной говорит о его собственном беспокойстве. Мои руки сжимаются в кулаки, когда я наклоняюсь вперед, не в силах удержаться от того, чтобы не прийти в ярость от представшей перед нами сцены.

Дариус поворачивается лицом к своему врагу, издавая рев, в котором больше звериного, чем человеческого. Он ныряет вперед, пригибаясь и едва не задевая острие другого кинжала. Вместо этого он и его враг падают в грязь, Дариус берет инициативу на себя, хватая Корилло за запястье и отдергивая его назад. Раздается крик, Дариус быстро и ловко выхватывает кинжал из руки Корилло.

Он приставляет нож к горлу Смертного Бога и перерезает его. Меня трясет, звуки толпы доносятся до меня одновременно громче, чем когда-либо прежде. Рвота грозит выплеснуться наружу.

Он победил. О, слава… ну, не гребаным Богам. Это они отправили его туда, но облегчение, разливающееся по моим венам, наполняющее мои кости, такое тяжелое, что я готов рухнуть под его тяжестью.

— Подожди.

Я откидываю голову назад, когда Кайра сходит с помоста рядом с нашими местами. Ее взгляд полностью сосредоточен на драке, губы поджаты, она хмурится. Ее глаза прищурены. Вся еда, оставшаяся в моем желудке с утра, сворачивается и становится кислой, когда я поворачиваю голову обратно к арене.