Книга Чужая невеста. Баллада Пепла и Льда, страница 47 – Анна Платунова

И, хотя не существовало никаких пограничных столбов или выставленной охраны, и зимой, и летом несложно было определить, где проходит разделительная черта. Сразу за щитами деревья скрючивались. Двести лет они росли, преодолевая невидимую злую силу. Их стволы корчились и закручивались в спирали. Листва весной вырастала бледная и измененная. Отец привозил мне еловую ветвь с хвоей мягкой, будто вата, кисть рябины, ягоды которой покрывала твердая скорлупа, одуванчик, чей цветок был не желтого, а серого цвета. Но, если растения худо-бедно выживали, ни насекомых, ни птиц не осталось вовсе.

Вот и теперь, зимой, я без труда определила начало бесплодных земель. Чем дальше — тем больше белый снег усеивал серый пепел. А сам снежный наст сделался твердым, как камень, так что лошади, до того проваливавшиеся в сугробы на обочине дороги, теперь ступали по снежной корке, как по земле.

Статическое электричество копилось в воздухе, и стоило пошевелить рукой, как по одежде проскакивали искры. Пахло железом. Этот запах мне всегда напоминал запах крови…

Прежде мы бы не смогли так легко проникнуть за щиты: нужен был оградитель, чтобы их снять. Но теперь мы просто пересекли невидимую черту. Душа болела за все маленькие городки, растянутые вдоль границы, за мирных жителей, которые остались беззащитны перед лицом опасности.

— Почему не попытаться поставить щиты? — ворчал пожилой гвардеец за моей спиной, видно, занятый похожими мыслями.

— Бесполезно, — ответил молодой офицер-одаренный, снизойдя до разговора. — Слишком мощный разрыв у бывшего восточного гарнизона. Энергия уходит в землю, как вода в песок. Изнанка в этих местах просочилась слишком глубоко. Щиты просто выгорают за сутки, даже самые сильные. Мы все ждем, когда разрыв начнет затягиваться, а пока держим оборону.

Сердце будто бы стиснула холодная рука. Я хотела оказаться ткачом, но какой же огромный груз ответственности рухнет на мои плечи…

— Тебе страшно? — спросил лейтенант Ферми, до того всю дорогу молчавший, — но я замечала, что он нет-нет да кидает на меня быстрые взгляды.

— Нет, — соврала я.

— Ты очень смелая, кадет Дейрон.

Если бы…

В отличие от восточного гарнизона, окруженного бескрайними равнинами, западный располагался у подножия холмов. Здесь из земли тут и там торчали огромные валуны, похожие на хребты спящих чудовищ — маленьких и больших, собравшихся группами и отдыхающими поодиночке.

Наш отряд подъехал к одному из таких каменных «лежбищ», князь Лэггер спешился и подал мне знак, чтобы и я спустилась за землю.

— Ждите нас здесь, — велел он отряду. — Я дам кадету Дейрон оглядеться на бесплодных землях. Это займет несколько минут.

Каменный хребет закроет обзор — никто не увидит, чем мы будем заниматься.

Но как же Лэггер станет проверять мой дар? Я ничего не понимала.

Лейтенант Ферми, вопреки приказу, не остался на месте, а двинулся бок о бок со мной. Я покосилась на него с недоумением. Однако князь Лэггер ни слова не сказал своевольному командиру гвардейцев.

Втроем мы обошли выщербленный временем и непогодой валун, выглядевший вблизи еще больше. Порывы ветра трепали полы моей теплой накидки до тех пор, пока мы не встали за природным каменным уступом, заслонившим нас от непогоды.

Здесь было тихо. Хотя я знала, что в нескольких метрах от меня толпятся гвардейцы и где-то неподалеку находится Ярс, но сейчас, когда взору открывались лишь снега и холмы, сердце щемило от одиночества.