Книга Баллада Пепла и Льда, страница 92 – Анна Платунова

— Ифрит поджег несколько домов. Хорошо еще, что ветер был несильный и пожар не успел перекинуться на соседние крыши, прежде чем тварь обезвредили. Но я-то видел не ифрита, а флинта. Ну, знаете, он будто из булыжников состоит. Тварь — ожившая каменюка.

— Я знаю, можешь не объяснять, — сказал Эйсхард.

— Так вот, я увидел его из окна, а он увидел меня. Увидел и давай ручищей-кувалдой по стене долбить. Я, мелкий, вместо того чтобы сбежать, стою на месте и ору. Потом увидел в конце улицы одаренного. Их-то сразу можно узнать издалека.

Листори прервался на полуслове и посмотрел вниз, на свою форменную кожаную куртку с эмблемой Тирн-а-Тор на груди.

— Надо же, теперь вот и я сам скоро стану одаренным. А ты, Дейрон? Видела тварей?

Я отдернула руку от плеча: проклятие, во время рассказа Листори я, оказывается, невольно терла рану. И от взгляда Эйсхарда не ускользнуло мое движение.

— Нет, — ответила я.

— А как же Прорыв? Тебя там разве не было?

Какой ты тактичный, Листори! Ну давай, спроси в лоб, видела ли я, как отец снимает щиты.

— Не было.

— Слушай, Дейрон, нам вот всем интересно, если бы ты знала, чего твой отец замышляет, ты бы его остановила?

Вопрос, который я и сама себе задавала тысячу раз. Догадайся я тогда, ночью, что собирается сделать отец, смогла бы я его удержать от чудовищного поступка? Нашла бы нужные слова? Или бросилась бы на полковника Дейрона с голыми руками, используя против него те самые приемы, которым он меня и обучил? Или… поверила бы, что снять щиты необходимо? Я не знаю.

— Ты бы заткнулся, Листори! И привел бы нас уже в столовую!

— А ты че такая наглая, Дейрон?

Листори резко повернулся и сделал обманное движение кулаком. Я знала, что он остановится, чуть-чуть не донеся его до моего носа. Он такое уже проделывал. В первый раз ему ответочка прилетела по уху, но с тех пор я и бровью не вела на провокации.

Кто меня по-настоящему удивил, так это Эйсхард.

Он поймал кулак Листори в полете и откинул руку кадета — тот пошатнулся и впечатался в стену.

По-моему, и сам Лед удивился своему деянию не меньше Листори, который потирал запястье и хлопал глазами.

— Да мы шутим! — воскликнул он.

— Ага, — мрачно подтвердила я. — Постоянно так веселимся. Ха-ха.

— Десять штрафных баллов. Обоим! — рявкнул Лед. — Ты, кстати, не сдал, кадет.

И первым пошел вперед по дороге, ведущей в столовую. Я так обрадовалась, что скоро наконец-то смогу поесть, что и на штрафные баллы плюнула.

В том, что сама я зачет сдам, я нисколько не сомневалась.

Бежали дни, сливаясь в один бесконечный, наполненный заботами день. Вечером я только успевала закрыть глаза, как наступало утро и все начиналось сначала.

В середине месяца полузимника резко похолодало, и с неба повалила снежная крупа. Полигон затянули защитным куполом, однако он лишь едва уберегал от мороза. Нам выдали кожаные перчатки и вязаные шапки для занятий на свежем воздухе, но колючий воздух царапал легкие, изо рта вырывались облачка пара.

Академический парк опустел и погрустнел. Клумбы на зиму укрыли еловыми ветками, чернели голые стволы деревьев, желтые и красные листья под ногами превратились в бурую кашу. Жаль, что снег в центральных районах Империи быстро тает, не то что у нас на Севере. Снег, сверкающий днем на солнце, словно усыпанный алмазной крошкой, делает мир свежим и чистым. Дарит надежду.