Книга Мой кровный враг, страница 147 – Наталья Шнейдер

Рэндольф надолго замолчал, глядя в темноту. Снова развернулся ко мне.

– Я думал, что уезжаю, чтобы защитить от чудовищ свою семью. Жену. Сына. Еще одного нерожденного ребенка – Бланш узнала о нем за неделю до моего отъезда. Я вернулся через три месяца, и оказалось, что я изменник и сын изменников, дома у меня больше нет, а тела членов моей семьи гниют во рву когда-то моего замка. Пока я оправлялся от ран, чудовища в человеческом обличье забрали у меня все.

Рэндольф хищно улыбнулся.

– Что, даже не выразишь соболезнования?

– А ты примешь их? – Кажется, я не смогла бы отвести взгляд от его глаз, полных ненависти, даже если бы захотела. Но я не хотела. Если гордиться заслугами предков, как своими, значит, и за их злодеяния придется отвечать, как за свои. Значит, мне придется смотреть в глаза Рэндольфу и слушать все, что он скажет.

Потому что, кто бы ни схватился за оружие первым той ночью, ни женщина, ни ребенок не были ни в чем виноваты. Резня, за этим последовавшая, полностью на совести моего отца.

– Не приму.

Рэндольф взял меня за руку и потащил за собой. Слетел вниз, размашистым шагом пересек двор – я едва поспевала за ним.

– Когда до меня дошли слухи, что Ричард тебя пощадил, – проговорил он на ходу, – я возмутился сначала. Даже написал ему, требуя покончить с тобой. Чтобы не осталось никого из вашего проклятого рода. – Он подтащил меня к себе почти вплотную, заглянул в лицо. – А потом понял, Ричард все сделал правильно. Идеальная месть: чтобы ты точно так же осталась одна, лишившись всех, кто был тебе дорог. Осталась жива. – Он оскалился. – Мертвым не больно. А живая, ты будешь помнить их. Всех, поименно, как помню я. Сколько бы лет ни прошло.

Я все-таки не выдержала его взгляда – отвернулась, смаргивая слезы. Неужели Ричард в самом деле сохранил мне жизнь только поэтому?

– И даже если вдруг вздумаешь забыть – он будет рядом, чтобы напомнить. Ты ведь теперь хранитель, а он – твой командир. Никуда не денешься.

Он отступил в сторону и снова потянул меня за собой. Мы вернулись в господские покои. Рэндольф остановился у одной из комнат.

– Здесь жила тетушка Адали.

Я ее помнила. Она приходилась тетей леди Летисии, матери Ричарда и Рэндольфа. Годы, казалось, высушили леди Адали, лицо превратилось печеное яблоко, руки покрылись вздутыми венами и старческими пятнами. Но глаза смотрели живо и остро, а шутки были, пожалуй, слишком солеными, хотя многие я не понимала.

– В последние годы она с трудом выходила из комнаты, но в любую погоду слуги помогали ей выбраться во двор и обойти его. «Стоит только пожалеть себя, лечь – и смерть тут же найдет тебя», – говорила она. Смерть нашла ее на пороге спальни.

Он шагнул к другой двери.

– Здесь жила Мэй, моя нянька. Не знаю, сколько ей было лет, мне она казалась вечной. Когда она вырастила нас, родители оставили ее и разрешили жить в господском крыле.

Мэй я тоже помнила и не любила – она была ворчливой и всем недовольной. Рик только смеялся в ответ на ее ворчание и советовал не обращать внимания. «Мэй просто не хочет поверить, что мы выросли. Ведь тогда может оказаться, что она больше никому не нужна».

– Она нянчила и моего сына – пока ее не убили.

Рэндольф перетащил меня к следующей двери.

– Здесь была моя спальня. Наша с Бланш спальня. Я долго надеялся, что ей удалось спастись, скрыться. Но Ричард видел тело.