Книга Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться, страница 70 – Анна Платунова, Наталья Шнейдер

– Если вы полагаете, будто мне приятно было рассказывать, как я потерял голову от похоти, попавшись в такую примитивную ловушку, подумайте еще раз, капитан. Повторяю, все щиты, все охранные заклинания были выставлены как полагается. Я готов подтвердить это под присягой. В деревне нечисто.

– Сядь, – оборвал меня Ротонде.

Повинуясь заклинанию, стул подскочил к столу из угла кабинета, едва не лягнув меня под колени. Я сел. Капитан еще раз перечитал рапорты, но я видел: он тянет время. Не хочет верить, как не захотела поверить Ардженте. Поднял на меня взгляд поверх бумаги.

– Лоренцо, я обрадуюсь, если узнаю, что зря выставил себя идиотом, – негромко сказал я. – Но сейчас мне страшно.

Капитан покачал головой.

– Филактерию ведь уничтожили. Твой предок, верно?

Я кивнул, и он продолжал:

– Значит, говорить, будто Морте все же условно покойный, не приходится. Нет вместилища души – нечему восставать.

– Мой предок остался единственным выжившим из тех, кого послали уничтожить филактерию, и за это он получил дворянство, – начал я, подбирая слова так тщательно, будто от каждого из них зависела судьба мира.

Да так оно и было, в конце-то концов. Если Кардис Морте восстанет, миру, такому, каким мы его знаем, придет конец.

Некромант, жаждущий бессмертия, может стать личем – умертвием, сохранившим память и знания, приобретенные в течение жизни. Подобный ритуал – вершина магического искусства и потому удавался немногим. Поместить в филактерию частицу души, за которую, когда понадобится, она уцепится целиком. Задержится в теле, ставшем непригодным для жизни, удержит разум, способность мыслить и действовать.

День за днем наблюдать, как иссыхает твоя плоть, обращаясь в обтянутый кожей скелет. Не нуждаться в пище – но сохранить способность чувствовать запах прекрасной еды. Проводить ночи в холодной постели – где нет кровообращения, там нет и мужской силы, – но помнить жар объятий. Впрочем, какая постель. Мертвым не нужен сон, и все же они помнят, что такое сновидения, потому что разучились забывать.

День за днем. Месяц за месяцем. Век за веком.

Немногие смогли найти смысл в подобном существовании, прежде чем сошли с ума. И те рано или поздно обрывали собственную не-жизнь. Кто протянул до Последней битвы – погибли в ней или после нее, когда победители, слишком напуганные, не разбирали правых и виноватых.

– Мой предок уничтожил филактерию Кардиса Морте. Но что если тот оказался хитрее? – продолжал я. – Что если филактерия была поддельной?

Или первый Фальконте, случайно или намеренно, обманул остальных? Скажем, попал под действие ментальных чар и думал, будто разрушил сосуд, а на самом деле тот остался невредимым? Я не верил в возможность ментальной магии, вслед за учебниками. Известно, что победители любят преувеличить силу врага, чтобы собственная победа казалась значительней. Не верил, пока не испытал на себе.

Или он мог обмануть остальных, не желая признаваться в неудаче. Решил, будто воскресать нечему. Мы, Фальконте, всегда были гордецами, не способными признать поражение. Но об этом, пожалуй, я не буду говорить вслух.

– Тело сожжено магией, а пепел развеял ветер, – возразил Ротонде. – Воскресать не во что.

– Сотня тел живет в предгорье. Молодые, старые, мужчины, женщины. Выбирай – не хочу.