Книга Хозяйка старой пасеки 2, страница 89 – Наталья Шнейдер

— Значит, остается горчица.

— Я напишу в Царев-город и Тевтонскую слободу. Но это займет время, и, боюсь, семена оттуда мы получим не раньше, чем через месяц-другой.

И тут не слава богу!

— Это слишком долго. Неужели быстрее нельзя?

— Долго, — согласился Нелидов. — Но помногу горчицу сажают только там, так уж повелось лет пятьдесят назад.

Должен же быть какой-то выход!

— А купцы возят оттуда горчицу уже готовую? В смысле — перетертую с маслом и уксусом? Или семена, чтобы каждая хозяйка делала на свой вкус?

— Понял, — улыбнулся он. — Пройдусь по рынку Больших Комаров. Еще можно спросить у Кошкина… Впрочем, это исключено.

— Именно, — подтвердила я.

— И Медведева.

— Везде этот Медведев, — хмыкнула я.

— Да, сложно зависеть от одного человека. За чаем — если захотите купить сразу цыбик, а не на развес втридорога, вам придется теперь ездить на ярмарку в Великий торжище.

— Думаю, это доставит Глафире Андреевне куда меньше неудобств, чем замужество за человеком, не подходящим ей ни по статусу, ни по человеческим качествам, — сухо произнес Стрельцов.

— С этим трудно спорить. Прошу прощения, Глафира Андреевна, я вовсе не хотел, чтобы у вас создалось впечатление, будто я осуждаю ваше решение.

— Я так не подумала. — Я хмыкнула. — К тому же я более чем уверена, что господин Кошкин считает, будто это я не подхожу ему по статусу и человеческим качествам.

— Тогда зачем он к тебе сватается? — захлопала ресницами Варенька.

— Вот за этим. — Я обвела рукой. — Тысяча десятин земли.

— Если судить вон по тому межевому столбу, уже меньше, — впервые за все время подал голос землемер.

Гришин натянул вожжи, Стрельцов спешился. Я тоже вышла из коляски. В жизни бы не сказала, что эта куча камней на обочине дороги с торчащей из нее палкой и есть межевой столб. А за ним простиралось поле, засаженное рожью. Озимой, судя по тому, как бойко оно колосилось.

— Вы были правы, Сергей Семенович, желающие прихватить себе то, что плохо лежит, найдутся всегда. Кто владелец?

— Лисицын, — ответил вместо него Стрельцов. — Иван Кузьмич, наша с вами задача — составить акт о нарушении границ владений и вернуть межи на место.

— А что с посевами? — спросила я. — Кому принадлежит урожай?

Все уставились на меня с таким видом, будто я начала рассуждать о том, действительно ли дважды два — четыре.

— Урожай неотделим от земли, — наконец осторожно начал Нелидов. Судя по всему, ему не так просто было подобрать формулировки, объясняющие очевидные вещи.

— Независимо от того, кто вспахал и засеял эту землю? — продолжала уточнять я.

Пусть лучше я буду выглядеть дурой в узком кругу хорошо расположенных мне людей, чем стану действовать исходя из неверных предпосылок и наворочу таких дел, что весь уезд гудеть будет.

— Прощения просим, барыня, но ежели сосед соседке по-соседски решил помочь да ее землю вспахал и засеял — кто ж ему помешает? — ухмыльнулся в усы Гришин.

— Понятно, — медленно произнесла я.

Остальные тоже вылезли из коляски. Кто-то — работать, Варенька, как и я, размять ноги. Соседушка сдвинул столбы вроде бы ненамного — метров на пятьдесят, на взгляд. Однако здесь дорога изгибалась, и он «спрямил» изгиб границ так, что и сама дорога оказалась на «его» территории, и десяток десятин себе прихватил. Пока Стрельцов писал, землемер не погнушался помочь Гришину вернуть три межевых столба на их законное место. Однако это заняло какое-то время, и появились свидетели. Проходивший по дороге мужик резко развернулся и ускорил шаг. Я проводила его взглядом.