Книга Хозяйка старой пасеки, страница 113 – Наталья Шнейдер

— Люди болтать будут? А кто им расскажет?

Он усмехнулся. Приставил ладони к ушам, оттопырив их, поводил лицом из стороны в сторону, шумно принюхиваясь.

Я задумалась.

— Может быть, ты и прав: любопытные соседи хуже шершней. Сегодня должна новая работница прийти, наверняка заметит, как ты доски с чердака вытаскиваешь.

Я устало потерла лоб. То дворянские предрассудки, то деревенские суеверия. Не видать пчелам элитных домиков из лакированного дерева.

— Так ведь, поди, и ненужный гроб дома держать — плохая примета.

Дворник энергично закивал.

— Кто бы об этом тетушке сказал, когда она гробы про запас покупала. Что мне с ними теперь делать, в театр их сдать, что ли, на реквизит?

Герасим моргнул, явно размышляя о значении неведомого слова. Вопросительно посмотрел на меня.

— В театре на сцене ставят разные вещи, чтобы выглядело как в жизни. Это и называется реквизит, — пояснила я.

Дворник снова покачал головой. Взмахнул сложенными руками, будто держа в них топор. Подхватил с пола метлу, замахал ей как банным веником.

— В бане сжечь? Где чистый огонь, на котором еду не готовят? — переспросила я. — Что ж, хоть какая-то польза. Займешься при случае. Только ульи сейчас важнее, и где прикажешь мне доски брать? Десять семей живы, их надо пересадить, чем скорее, тем лучше. И я надеюсь изловить еще пяток роев, а может, и больше, если пойму, что справляюсь.

Герасим взял меня за руку, тут же, опомнившись, выпустил и поманил за собой.

Мы подошли к яблоне, под которой все еще сидела Варенька, болтая с кузеном. Герасим изобразил, как размахивает топором.

— Мне нужны не колоды, а доски, — сказала я.

Дворник досадливо мотнул головой. Пошаркал лаптем по земле, разравнивая, начертил пальцем прямоугольник с отходящими от него палками-ветками. Энергично стер ветки. Рубанул ладонью вдоль прямоугольника, будто всаживая топор, и резко развел руки в стороны.

— Расколоть бревна на доски?

Он кивнул. Хлопнул себя по груди, поднял один палец. Нахмурившись, покачал головой.

— Одному не справиться. Сколько людей нужно?

Герасим показал три пальца.

— Трое?

Дворник обвел рукой небо с востока на запад. Снова указал на нарисованное бревно, изобразил, будто раскалывает его, и поднял восемь пальцев.

— Восемь досок за день?

Энергичный кивок.

— Вы могли бы заказать доски у Крутогорова, Дениса Владимировича, — вмешался Стрельцов, с интересом наблюдавший за пантомимой.

— Крутогоров — это тот…

Стрельцов едва заметно нахмурился, глядя на Вареньку. Девушка осеклась, надула губки и стала демонстративно разглядывать божью коровку на травинке.

— У него пильная мельница, — продолжал исправник, будто его и не перебивали. — Мне кажется, так будет быстрее, чем колоть бревна по одному.

Герасим покачал головой. Провел ладонью по стволу яблони, потом пальцем вдоль своей ладони прочертил прямую линию. Изобразив, будто пилит, провел по своей ладони волнистую линию. Повторил этот же жест на стволе яблони.

— Когда работаешь топором, дерево раскалывается вдоль волокон, — сообразила я. — А когда пилишь — как получится, может и под углом.

Он кивнул. Указал на небо, помахал ладонью с согнутыми пальцами сверху вниз. Ткнул в яблоню, опять провел по ладони волну, изогнул пальцы, скривил лицо, помотал головой.

Я нахмурилась, соображая. Дошло!

— Ульи будут стоять под дождем и солнцем. Пиленые доски будут сильнее впитывать воду и быстрее портиться.