Книга Сиротка для дракона. Бои без правил, страница 147 – Наталья Шнейдер

– Герцога Филберта, императорского артефактора.

Этот выглядел моложе всех, кроме нас с Родериком, ну, и императора, я бы дала ему лет пятьдесят с небольшим. Волосы и борода – соль с перцем, худой, даже, скорее, тощий – но артефактору мощное сложение вроде как и ни к чему.

– С императорским дознавателем ты уже знакома. – Родерик еще раз оглядел всех и продолжал: – Лианор – студентка первого курса боевого факультета. Сегодня кое-что встревожило ее, и она пришла с этим ко мне. Я решил, что вы тоже должны выслушать ее рассказ. Выслушать, а потом решить, связано ли это с тем вопросом, который я уже задавал господам Мейеру и Гримани. Действительно ли в университете несколько лет подряд пропадают студенты.

– Даже так? – приподнял бровь император. – И после этого ты говоришь, будто все не настолько серьезно?

– Я пока не могу сделать выводы.

– Ваше сиятельство, давайте все же выслушаем барышню, – вмешался Гримани.

Я снова попыталась встать, как отвечая на занятиях, и снова Родерик придержал меня. Пришлось говорить сидя, хотя мысль о том, что я сижу, разговаривая с императором и высочайшими сановниками страны, не прибавляла мне уверенности.

– Мы с… – Я осеклась, почувствовав себя деревенской дурочкой. Но посвящать совершенно незнакомых мне людей в наши отношения с Родериком было невыносимо, а обтекаемых слов не хватало. И как называть Рика? Принцем? По имени?

– Я ухаживал за Лианор, не раскрывая своего имени, – пришел он мне на помощь. – И она принимала мои ухаживания, зная как Родерика Корбетта.

Он замолчал, давая мне возможность продолжать дальше.

– Спасибо, – сказала я. Прочистила горло, заметив, как переглянулись сановники. – Вчера между нами произошла размолвка, и мои переживания по этому поводу заметили многие наши общие знакомые…

Я продолжала рассказывать, стараясь описывать все так же четко и безэмоционально, как начал Родерик. Когда прозвучало имя Дейзи, он помрачнел, хоть и уже слышал его. Может быть, если бы зелье мне принес кто-то вроде Карла, было бы легче нам обоим.

Когда прозвучали слова «приворотное зелье», лица Гримани и Мейера приобрели совершенно одинаковые выражения – словно их заставили вспомнить о чем-то неприятном, а императорский артефактор, наоборот, просветлел лицом, как будто понял, зачем его позвали. Хотя спроси кто меня, я бы в первую очередь подумала об алхимике. Может, этот человек занимался не только артефактами, но и интересовался ментальной магией? Точнее, способами противостоять ей?

– Я решила, что об этом следует сообщить Род… его высочеству.

– Родерику, – поправил меня император. – Ты знала его под этим именем, пусть так и остается.

– Что об этом нужно сообщить Родерику.

– И что, даже соблазна не мелькнуло привязать принца к себе покрепче? – приподнял бровь император.

Я вспыхнула. Ему ведь известно, что Рик сделал мне предложение, так к чему этот вопрос?

– Не знаю, что вы хотите услышать, ваше…

– Сиятельство, – перебил меня он.

– Если историю о том, как я долго боролась с искушением, но верность короне победила, мне придется вас разочаровать. Мне отвратительна мысль, что кто-то будет… – я проглотила слова «любить меня», – рядом со мной не по собственной воле, а лишь потому, что одурманен. Поэтому, нет, соблазна не мелькнуло.

Я вдруг обнаружила, что император смотрит на меня такими же золотыми, как у Родерика, глазами с вертикальным зрачком. Эрвин-то чем заинтересовался?