Книга Сиротка для дракона. Боевой факультет, страница 64 – Наталья Шнейдер

Алек покачал головой

— Нет, не все равны. Я — староста, и, когда говорю я, все затыкаются. Дамиан, марш в общежитие. Времени всего ничего, а надо вымыться и поесть.

Да уж, мысли сходятся не только у дураков. Я как раз успела подумать, что стоило бы поторопиться в общежитие. Ополоснуться, все-таки водные артефакты — чудесная вещь; сменить одежду, чтобы не появляться на занятиях потной. Но если так и дальше дело пойдет, выданных мне трех нательных рубашек надолго не хватит. Придется стирать или спрашивать у Оливии, нет ли заклинания, защищающего одежду от пота. Хотя, наверное, наглеть, пользуясь добротой соседки, не стоило. Как заметил недавно Алек, нам еще четыре года жить вместе.

— А вас двоих я лично до комнаты провожу, — продолжал Алек, прервав мои размышления. — Мало вчера было приключений на задницу?

Я решила, что мне не интересно, что вчера отмочили близнецы, — своих забот хватает. Накинула китель, но прежде, чем успела двинуться к выходу с полигона, Алек окликнул меня:

— Нори, подожди!

Я обернулась.

— Подожди, — повторил он. — Я сейчас.

Пришлось остановиться и ждать, наблюдая, как расходятся студенты. Кто-то двигался быстро и энергично, кто-то, как я, еле переставлял ноги, некоторые, кажется, вовсе не собирались уходить, снова сбились в кучки, разговаривая. Я поискала взглядом Родерика, но прежде, чем нашла, вернулся Алек. Одну руку он держал за спиной, словно пряча что-то, а лицо его было таким довольным, что я заподозрила неладное. Кажется, не я одна, потому что разговоры вокруг затихли и все с любопытством уставились на нас.

— Вот, — гордо произнес Алек, извлекая из-за спины трость. — Это тебе.

Он протянул трость мне, держа на обеих ладонях.

— Зачем? — оторопела я.

Вчера я успела заметить, что довольно много студентов расхаживают с тростями, и это показалось мне странным — молодые и крепкие на вид парни едва ли нуждались в дополнительной опоре. Потом я разглядела, что многие трости выглядели довольно дорогими: черное полированное дерево, рукояти из слоновой кости, инкрустации из, кажется, серебра, а то и золота, — и решила, что это способ продемонстрировать богатство. Крупные украшения носить нельзя, а насчет тростей памятка ничего не говорила.

— Отгонять докучливых кавалеров. — пояснил Алек под всеобщий смех. — Я же обещал тебе вчера дубинку. Трость лучше, и опереться можно, если что.

Трость, что протягивал мне Алек, не выглядела богато: на ней не было ни драгоценных инкрустаций, ни набалдашника из слоновой или черепаховой кости. Но при этом казалась дорогой и изящной. На проморенном до темного, отполированном — не до зеркального блеска, но до гладкости — дереве выделялась светлая резьба. Не орнамент, а словно бы законченные рисунки, тут и там разбросанные по всей длине трости.

— Это кого ты называешь докучливым кавалером? — обманчиво лениво протянул за моей спиной Родерик.

— А это самой Нори решать, кого привечать, а кого и палкой по хребту, — улыбнулся Алек, и вокруг снова рассмеялись. Опять посмотрел на меня. — Сам сделал. Полночи провозился.

Я словно бы кожей ощутила недовольный взгляд Родерика, и из непонятного мне самой чувства противоречия взяла из рук Алека подарок. В конце концов, Оливия сказала, что собственноручно сделанное принимать можно. Не то чтобы мне в самом деле нужно было отбиваться от кавалеров, но подарок есть подарок, и не Родерику решать, кому и что мне дарить. Хватит и того, что он вчера прилюдно назвал меня своей девушкой, даже не поинтересовавшись, что я по этому поводу думаю.