Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 89 – Наталья Шнейдер

— Как будто ты мало на своем веку покрутилась, — улыбнулась я ей. — Отдыхай, пока отдыхается, как вода в доме снова будет, опять работы невпроворот навалится.

— Нет уж, касаточка. Коли ты меня взаправду ключницей сделать решила, значит, отдыхать негоже. Схожу в деревню, с девками поговорю. Дуню ты горничной оставишь али, как меня, возвысишь?

— Думаю, помощница тебе не помешает, — согласилась я. — С Дуней вы хорошо сработались, и учится она быстро. Только не спешишь ли ты в деревню? Сперва надо, чтобы вода в усадьбу вернулась, а потом людей возвращать.

— В самый раз, касаточка. Сперва мне самой послушать, что про кого в деревне болтают, посмотреть, поговорить, кто согласится, кто не захочет. Да и прямо бегом никто никого в усадьбу гнать не будет. Опять же, ладно в огород…

— В огород Егор Дмитриевич искать будет.

— Пусть ищет, с этими и ошибиться не страшно, попадется лентяйка, так и выставить можно. Вот кого в дом пускать, ты сама должна посмотреть да поговорить, это тоже время. Так что в самый раз. Ежели ты, конечно, дозволишь из дома отлучиться. Я у брата заночую. А как со всеми договорюсь, приду, тебе расскажу, там и решишь, когда народ звать да беседовать.

Я мысленно поежилась. Проводить собеседования, нанимая людей на работу, мне еще не доводилось.

— С Дуней ты мне поговорить, прежде чем в дом пускать, не предлагала.

— Дуняшу, умницу, я давно знаю. Надеялась, что ты к ней приглядишься да и оставишь. Так и вышло: к одной-то притираться легче. А тут сразу хотя бы троих надо нанять, да кухарку — готовить-то теперь на какую ораву придется! Работников кормить надо, так уж заведено. И повар бы тебе нужен. Настоящий. Как заведено: повар господам готовит, кухарка — людям.

— Вот не было печали, — проворчала я.

Очень хотелось завопить что-то вроде «Я передумала! Не надо никаких работников!»

И ведь это всего лишь небольшой дом и сад с огородом. А я еще мечтала вернуть свои, то есть Настенькины земли!

— Ничего, касаточка, — Марья ласково погладила меня по руке. — Глаза боятся, а руки делают. Потихоньку, помаленьку, со всем разберешься. Глядишь, и поднимешь хозяйство не хуже, чем при маменьке твоей было, а я помогу чем смогу. Чтобы радовалась она, с небес на тебя глядя.

В этом я была совсем не уверена, но спорить не стала. Отпустив Марью, доделала мазь для свекрови и понесла ей в комнату.

Княгиня сидела в кресле у окна, перелистывая книгу.

— Рада, что вам лучше, маменька, — улыбнулась я. — Вечером принесу вам митенки, они почти готовы. Надеюсь, поможет.

— Ты и так уже очень помогла, Настенька. — Она отложила книгу. — Подумать только…

Она не договорила, но и так было понятно, что до болезни отношения у свекрови с невесткой вряд ли складывались.

— Как прогулка? Присядешь, поболтаешь со мной?

Рассказывать про понесшую лошадь я не стала: все обошлось, так и незачем нервировать свекровь. А вот на работников нажаловалась, не удержалась.

— Может, и правда подкупили Никифора, только вряд ли чтобы грех на душу взял. А вот чтобы сад испортить и тебя из дома выставить… — задумчиво сказала княгиня, когда я закончила рассказывать. — А может, просто дурак. Про князя-то все знают, что спуску не даст, а какова хозяйка молодая княгиня, пока никому неведомо.

И снова между строк отчетливо читалось, что хозяйкой Настенька была невеликой.