Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 17 – Наталья Шнейдер

— По крайней мере постараюсь. — Я вынула журнал из его рук. — А ты пока можешь взять «Что-нибудь от безделья на досуге».

— Нет уж. — Муж взял «Белокаменский Меркурий». — Ты не против, если я расположусь на козетке и буду беззастенчиво тебя разглядывать, утомясь от чтения?

— Совершенно не против, — рассмеялась я, устраиваясь в кресле.

Забавно, но я чувствовала себя студенткой в читальном зале институтской библиотеки. Может быть, потому, что, как и на первых курсах, приходилось продираться через малознакомые слова, а может, потому, что, поднимая глаза от текста, я встречалась взглядом с Виктором. Точно так же я переглядывалась с моим тогдашним возлюбленным, за которого у меня хватило ума выскочить замуж, не дожидаясь диплома. Я вдруг обнаружила, что не могу вспомнить его лица.

— Что случилось? — спросил Виктор.

Внимательный, зараза.

Я ответила не сразу. Представила лицо Леночки. Мамы. Отца. Все вспоминались отчетливо. А вот тот, кто стал отцом Леночки, словно стерся из памяти.

Потому что сейчас мне стал важен совсем другой мужчина.

Вечер прошел уютно: под шуршание страниц, негромкое обсуждение только что прочитанного и аромат чая с травами и меда. Виктор, извинившись, ушел спать рано — было заметно, что перелом по-прежнему его беспокоит. Я осторожно спросила: может, ну его, этот театр, да и вороватый приказчик обманывал явно не один день, так что лишние сутки ничего не решат. Однако муж менять планы «из-за какого-то ребра» не собирался.

Потому и я не стала менять свои. Сварила гель для укладки волос из корня алтея и льняного семени. С Дуниной помощью накрутила вымытые волосы на папильотки из тканевых жгутиков и старых газет. Конечно, к утру все это не просохло, так что к завтраку пришлось спуститься в чепце.

— Когда поедешь по лавкам, постарайся не забыть, что в театр не принято опаздывать, и оставь достаточное время на сборы, — сказал муж после завтрака.

— Хорошо, — сказала я, про себя недоумевая, что там собираться.

Сложносочиненные макияжи здесь рисовать не принято. Платье Дуня выгладила с вечера. Когда Петр принес подставку для фары, то есть каретного фонаря, я объяснила ему, как сделать плечики из проволоки, и теперь наряд для театра спокойно висел на них. Виктор помрачнел, увидев в будуаре платье, но промолчал, я тоже сделала вид, будто ничего не поняла, переключила внимание мужа на саму вешалку. Оказывается, ничего подобного здесь никто не делал, и пришлось мне, мысленно хихикая, описывать и даже рисовать все варианты конструкции. Чую я, скоро у князя появится еще один источник дохода. Может, и мне не заморачиваться с патентом на коптильню, а открыть производство пудры из овса и мела, а то и той же картошки? Я отложила эту мысль на потом, и без того не знаю, за что хвататься.

— Я оставлю тебе Герасима, Петр плохо ориентируется в городе, — продолжал напутствовать меня Виктор. — Кирпичи я закажу тебе сам и договорюсь, чтобы их привезли в Ольховку, как только дороги подсохнут.

— Спасибо, — улыбнулась я. — А на фабрику я могу заехать или ты будешь слишком занят?

— Я привезу полный каталог всего, что производится…

— И веществ, используемых в производстве, — вставила я.

Муж изумленно приподнял бровь.

— Хорошо. Я помню про охлоренную известь и квасцы, но, возможно, ты найдешь что-то еще интересное для себя. А пока развлекись у модистки, в шляпной лавке и куда ты еще соберешься. Скажешь, чтобы, как всегда, записывали на мой счет.