Книга Хозяйка собственного поместья, страница 10 – Наталья Шнейдер

Марья уже торопилась от кухни, но мне было ближе. Мотя подскочил к двери, потянулся, будто точа об нее когти.

Занятно, как спокойно я воспринимаю явно чересчур умного кота. Как будто так и надо, чтобы домашний котик предупреждал о дурных намерениях гостей, которых мы оба впервые видим, и воровал медицинские инструменты. Наверное, просто психика защищается от слишком большого количества потрясений.

Но, судя по его поведению, эти гости — именно те, кого я жду.

За дверью в самом деле обнаружились полдюжины парней. По росту да фигуре смотреть — вполне уже взрослые, по лицу и жиденьким бороденкам — лет шестнадцать. Поклонились все шестеро, первым заговорил один, тот, что стоял ближе всех.

— Здоровья вам, барыня, и вам, барин. Староста, дядька Никифор, говорил, вам сторожа нужны, за кормежку. Я Михайло, за старшего буду.

— Нужны, — согласилась я, прежде чем Виктор успел открыть рот. — В чем дело, староста тоже сказал?

— Пришлые какие-то буянить вздумали. Дядька Никифор просил передать, что, ежели он знал бы, что за люди, поучили бы как следует.

Я поежилась. Вот только самосуда и не хватало! Те пятеро получили, что заслужили, и хватит с них. Пусть катятся куда подальше.

— Хорошо. Погодите, я оденусь и покажу, где здесь что и границы поместья.

— Да кто ж не знает, где у вас что, Настасья Павловна?

— Я покажу, — вмешалась подоспевшая Марья. — И людскую избу открою. Обустроим как полагается. Дров они себе сами натаскают, Петя проследит, а пирогов я им принесу, как вернусь.

Она пошла одеваться, Мотя побежал следом — не иначе как проверять, все ли в порядке.

— Евгений Петрович сказал, что он предлагал тем пятерым обратиться к уряднику, но они отказались и ушли. Сказали, что домой торопятся, и не оставили адреса, — заметил Виктор, когда дверь на улицу закрылась за Марьей.

— Вот же… добрый человек, еще и урядника собирался в это дело впутать! — возмутилась я.

— Да, я высказал ему, что мне было бы очень неприятно узнать, что моя жена замешана в скандале с полицией.

— Но их отказ не навел ни вас, ни Евгения Петровича на мысль, что, возможно, те несчастные были не такими уж несчастными?

— Нет. Страх простых людей перед властями понятен и объясним.

Он и мне был понятен и объясним, так что спорить я не стала.

— Я все же думаю, вы зря беспокоитесь и мужики не вернутся, — продолжал Виктор.

Ну да, тебе легко говорить. Наверняка и людей в доме побольше, и сам ты можешь не только кочергой размахивать.

— Может быть. Но лучше я зря накормлю пирогами шестерых крепких парней, чем проснусь от запаха дыма и обнаружу, что все двери на улицу подперты снаружи, а под окнами спальни караулят мужики с дубинками.

— Но что мешало вам попросить меня о помощи вместо того чтобы посылать в деревню? В конце концов, защищать вас — мой долг, по крайней мере до осени.

Я уставилась на него, приподняв бровь. Виктор — о чудо! — смутился.

— Вы правы, это был глупый вопрос. Но, раз уж я здесь, может, отошлете парней?

— Не будете же вы сами обходить поместье ночью?

— Зачем? — изумился он. — Для этого есть сигналки. Охранки. Конечно, женщине в этом разбираться ни к чему, но, повторюсь, раз уж я здесь…

— Я буду очень благодарна вам, если завтра вы поставите эти самые сигналки или что сочтете нужным. — Я неуверенно улыбнулась. — Честно говоря, мне надоело спать с пистолетом у изголовья.