Книга Белая, страница 85 – Ева Сад

Никто меня не удерживал, а впереди не вырастали невидимые стены. Но я все равно еле волокла ноги и забыла думать о том, что кто-то может за мной наблюдать. Макс не выходил у меня из головы, и ностальгия в какой-то момент трансформировалась в чувство вины.

Пусть у меня не было детей, но это не мешало мне ощущать себя плохой матерью, бросившей своего ребенка.

— Максим — не мой ребенок, — сказала я вслух, ожидая, что звук собственного голоса меня подбодрит.

Но и это не помогло.

Вокруг не происходило ничего опасного или хотя бы настораживающего. Нежаркое утреннее солнце освещало мой путь, где-то щебетали птицы, радуясь новому дню. Все было как будто бы хорошо.

И я изо всех сил убеждала себя, что совсем скоро все закончится.

Когда я вышла к мосту через Катунь, силы совсем меня оставили. Каждый шаг давался с таким трудом, как будто я шагала в чугунных башмаках.

Я вдохнула поглубже и ступила на мост.

И тут меня накрыл такой животный ужас, какого я никогда не испытывала прежде. И хотя никаких видимых причин для паники не было, от этого становилось только страшнее. Мне хотелось одного — броситься назад, в деревню, к людям. Пусть даже к противной Марии.

Задыхаясь от духоты (какая духота, когда на улице прохладное утро?), я пошла к середине моста. Потом, твердила я себе. Только отправлю одно сообщение. И вернусь в Агарт.

Таким нехитрым способом я уговорила сама себя. Встав ровно посередине раскачивающегося моста, дрожащими руками достала телефон и открыла мессенджер.

Я должна была отправить одно сообщение. Только одно.

Сообщение улетело адресату. Я сжала телефон в ставшей влажной ладони и сделала крохотный шажок вперед по мосту.

Мир завертелся перед глазами, горло сжало спазмом, а ноги задрожали так, что я была уверена — еще чуть-чуть, и мое бесчувственное тело рухнет в стремительные воды Катуни. Упав на колени, я вцепилась в доску под собой и попыталась отдышаться.

С воздухом случилась какая-то беда. Я вдыхала его во всю мощь своих здоровых легких, но кислород словно отказывался поступать в мой организм. Ощущение было такое, будто я нырнула под воду, и теперь мне срочно нужно вынырнуть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

Только я уже и так была на суше.

Мне казалось, что моей выдержки хватит в лучшем случае на минуту. А потом — я просто умру от отсутствия кислорода.

И я сдалась. Просто сдалась и поползла назад, к берегу, с которого пришла. На ноги у меня встать так и не получилось — казалось, если приму вертикальное положение, то ни за что не смогу удержать равновесие.

Как ни удивительно, передвижение в позе пятящегося рака привело мою нервную систему в относительное равновесие. Я все-таки смогла вдохнуть терпкий чистый воздух, села на колени, для надежности держась одной рукой за доску под собой, и оглянулась. До берега осталось еще с десяток ползков. Я улыбнулась смешному слову «ползки» и вспомнила про телефон.

Когда я отправляла сообщение с середины моста, то заметила в мессенджере непрочитанные послания от мамы. Пока еще работал интернет, можно было и прочитать, что пишет мама, и даже ответить ей.

Сообщения от мамы источали тревогу — я чувствовала ее беспокойство даже через экран. Несколько дней мама ограничивалась лишь несколькими строчками, спрашивая, как дела да все ли со мной в порядке.