Книга Узел судьбы, страница 120 – Лирик Шторм

Внутри фургона было темно, но, когда глаза немного привыкли, я смогла различить двух мужчин на заднем сиденье вместе со мной. Между ними сидела девушка, примерно моего возраста, может чуть старше, в грязной белой ночной рубашке. На ее лодыжке была тяжелая цепь, прикрепленная к болту в полу фургона. Она была болезненно худой, ее волосы спутанными, а сама она либо вся в грязи, либо в синяках, либо и то и другое сразу. По тому, как она двигалась, будто любое движение причиняло боль, я предположила, что это в основном синяки.

Места было мало, и мужчины даже не попытались усадить меня на одноместное сиденье сбоку, просто оставили валяться на полу.

Но девушка наклонилась ко мне и тихим, полным боли голосом прошептала.

— Мне так жаль.

Свет фонарей, мелькавших за окном, осветил ее очень светлые, почти белые волосы и ярко-фиолетовые глаза. Никогда раньше я не видела у кого-то такие глаза.

— Заткнись, сука, — прорычал один из мужчин и с силой ударил ее кулаком в лицо, вжимая обратно в стенку фургона.

Она не издала ни звука, и я поняла… она должна была терпеть это слишком долго, чтобы привыкнуть к такой боли.

Слезы продолжали катиться по моим щекам, и я никак не могла их остановить. Казалось, что мы ехали часами, прежде чем остановились. Я знала, что поездка не могла быть такой долгой, потому что, когда двери распахнулись, все еще было темно, и погода не изменилась.

Они схватили меня за руку, сжимая так сильно, что я понимала, останутся синяки, и вытащили наружу. Меня передали похитителю, который оказался еще грубее, чем двое других.

— Иди, Айла! — рявкнул он Альфа-голосом на девушку, которая оставалась в фургоне.

Она тут же попыталась выйти, ведь он скомандовал, и, похоже, даже она не могла сопротивляться Альфа-голосу. Но цепь все еще держала ее прикованной к болту, и когда она потянулась к открытой двери, металл дернул ее ногу и сбил с равновесия. Она рухнула лицом прямо в гравий возле фургона.

Два придурка, что были со мной, засмеялись так, будто это была шутка, которая никогда не устареет, прежде чем подойти к ней. Один поднял ее, пока другой отпер цепь, которую затем обмотал вокруг руки. Затем первый поставил ее на ноги и заставил идти босой по острым камням. Я видела порезы по всей ее стопе, что говорило мне, это был не в первый раз, когда они заставляли ее это делать. Когда меня вытащили из дома, на мне не было обуви, но были толстые носки.

Мой похититель потащил меня по дорожке к большому дому, которого я раньше не видела. Он даже не стал стучать в дверь, просто распахнул ее и втащил меня внутрь. Сразу справа была большая гостиная, и туда он меня и повел. Прижав меня к дивану, он с такой яростью швырнул меня на мягкую поверхность, что тяжелая мебель сдвинулась на несколько сантиметров.

— Сиди, сука, — прорычал он, и каждая мышца в моем теле напряглась от страха.

Это отвратительное чувство беспомощности, когда собственное тело словно сковано невидимыми оковами, парализовало меня.

Дыхание стало тяжелым и прерывистым, сердце готово было выскочить из груди.

Зачем он меня похитил?

Зачем они привезли меня сюда?

Похититель, имя которого я до сих пор не знала, вышел из комнаты, а двое других тащили с собой ту девушку. По полу осталась кровавая дорожка от ее ног. Ее бросили на пол рядом с диваном и приковали цепью к болту поблизости. Она подтянула колени к груди и обхватила их руками, не глядя ни на кого.