Книга Леденцы босоногой графини, страница 8 – Дия Семина

— Подъём! Уже семь утра! Вы до обеда прохлаждаться собрались? В доме сра… Бардак, пыль в два пальца толщиной, кухня вообще жиром и гарью заросла, смотреть противно!

— Фу! Я-то думала, что случилось… Пожар снова. Госпожа, идите спать, вы сами раньше полудня не поднимаетесь, — проворчала Дуня, зевая, и собралась было вернуться в спальню.

— Теперь будут иные порядки. Потому и профукали всё. Я сказала, что с этого дня, подъём в доме в шесть, значит, так и будет! — сковородка в моей руке весьма увесистый аргумент, однако, есть ли полномочия?

— И что ты нам сделаешь? Всё, угомонись, дурында, ты одна из нас! Служанка! Нищенка! Поняла? Босоногая графиня, кикимора болотная! Зря тебя Федот вытащил, надо было притопить. Мы дождёмся богатых хозяев, и ты у нас на побегушках будешь!

Вот это откровение! Дуня и вторая мегера смотрят на меня сверху вниз и улыбаются, чуя за собой победу.

А я вдруг вскипела.

— Думаете, что я не найду способ поставить вас на место? Отлично, у меня их несколько! Первое, выметайтесь, судя по всему, вы все три нахлебницы, живёте за счёт усадьбы, а палец о палец стукнуть лень. Пять минут прошлась по комнатам и тошнит от грязи. Полы не мытые год! Думаю, что новый управляющий, если докажет своим права, то подтвердит моё мнение о вас!

Бабы переглянулись.

А я продолжила.

— В любом случае, передавать хозяйство новым хозяевам предстоит мне, и написать на каждую из вас рекомендательное письмо тоже предстоит мне! Уж я напишу вам такой волчий билет, что вас и за три копейки не наймут! Ещё хотите выслушать мои идеи, как вас приструнить?

— Слушаемся, сейчас начнём работу, госпожа! — прошептала самая молодая, но Евдокия и вторая полная даже не шелохнулись, до них с трудом доходит суть сказанного, или реально приняли меня не за Офелию, а за кикимору болотную.

— То-то же! Кто через час не приступит к генеральной уборке в доме, может себя считать свободным. Вещи собрать личные, причём проверю, не украдены ли хозяйские ценности и на выход, или в полицейский участок.

— Сбрендила баба…

Прошептала Евдокия и поспешила в комнату.

Но ей здесь не работать больше, она воду мутит.

Женщины поспешили в комнаты, спросить бы их имена, но не буду. Есть в доме «осведомитель», более покладистый, мальчик Миша. Вот у него и узнаю всё.

Нет у меня доверия к тёткам.

Еду готовить для себя, придётся самой.

Снова спускаюсь в кухню по широкой лестнице и слышу не бурные, но аплодисменты. Даниил Петрович стоит в дверях и, как камертон хлопает в ладоши.

Я поворачиваюсь, останавливаюсь напротив него и замираю, позволяя рассмотреть себя отмытую, причёсанную и с победной аурой вокруг головы.

Бинго!

Он смутился!

— Ам! Д-доброе утро, Лия!

— Доброе, вы ещё здесь? Ну что же, придётся делать завтрак на двоих, не доверяю я этим стервам, плюнут ещё в тарелку. Да, бой я выиграла, но до победы ещё далеко!

И с гордо поднятой головой, прохожу в сторону кухни. А мой пышный хвост как маятник, туда-сюда. И я чувствую, как гипнотизирую ошалевшего от моего преображения мужика.

Так и стоит в дверях, руки держит, словно сейчас хлопнет в ладоши, но забыл, как это делается.

Два — ноль в мою пользу!

Кухня вызывает рвотный рефлекс.

С ума сойти, это как так можно запустить всё, и самим же готовить еду в таком свинарнике. На секунду, в моём свинарнике было намного чище.