Книга Бог Монстров, страница 207 – Кери Лейк

Я проскальзываю в дверь у себя за спиной, оставляя его одного в коридоре, и в ту же секунду, как оказываюсь с другой стороны, заглядываю в маленькое стеклянное квадратное окошко и вижу, как мутации устремляются к нему.

Электрический разряд ужаса сковывает мои мышцы, когда я смотрю, как Аттикус бросается вперед к монстрам.

— Привет, Талия.

Из меня вырывается крик, и я поворачиваюсь на знакомый голос, но нахожу только тела, подвешенные в стеклянных отсеках по всей комнате.

— Покажись, Джек. Нервная дрожь в моем голосе соответствует дрожи, пробегающей по моему телу, когда я скольжу вдоль стены, чтобы спрятаться за одной из капсул.

— Удивительно, насколько ты предсказуема. Я знал, что ты придешь. Я не знаю как, но … У меня было это странное чувство.

— Ты убил моего отца. В комнате стоит тишина, если не считать случайных подергиваний закованных тел, пока я ищу его.

— Да. Я признаюсь. Но какое это имеет значение сейчас? Он ушел, и когда эти мутации прикончат твоего друга, ты тоже уйдешь.

Я поворачиваю голову в сторону, прислушиваясь к глухим ударам и ворчанию по другую сторону двери, которые говорят мне, что Аттикус продолжает сражаться с ними.

— Ты недооцениваешь Альф.

— И они недооценивают достижения, которых мы добились за последние пару лет.

Крик Аттикуса подтверждает это, посылая волну страха по моим мышцам.

— Чего ты хочешь?

— То, чего я всегда хотел. Власть. Уважение. Ты.

— Я? Губы кривятся от отвращения, я качаю головой от нелепой мысли.

— Ты организовал мое похищение психопатом.

— Я заключил сделку с преступником, которому мне не следовало доверять. Теперь я понимаю это. Он не должен был прикасаться к тебе, но, полагаю, я не единственный, кто был соблазнен твоей красотой и невинностью. В свою защиту скажу, что я отправил Уилла забрать тебя.

— Ты отправил Уилла на смертельную миссию, и ты это знаешь.

— Отчасти верно, да.

— Почему? Как ты, возможно, мысленно оправдал его смерть?

— На самом деле довольно легко. Особенно с тобой в качестве приза. Я наблюдал, как ты растешь, начиная с детства. Этот дерзкий, дикий дух, которого никто не мог сломить. Даже церковь. Как сильно я хотел сломать тебя сам.

— Покажи себя, трус. Я хочу посмотреть тебе в глаза, когда ты признаешься мне в этих вещах.

В комнате, отделенной стеклом, за которым виден силуэт мужчины, выглядывающего наружу, загорается свет. Его нижняя половина закрыта задней частью панели, которая пересекает окно.

Мягкое свечение экранов на стене позади него наводит на мысль, что это, возможно, диспетчерская. На которую я не обратила внимания, когда мы были здесь в прошлый раз, чтобы спасти Аттикуса, со всеми этими боями и полетом пуль.

При дополнительном освещении я осматриваю комнату в поисках чего-нибудь, что я могла бы использовать в качестве оружия против него, мое сердце подскакивает к горлу, когда я замечаю капсулы на противоположной стороне комнаты. Глаза зациклились на них, я осторожно подхожу к тому месту, где плавают моя мать и Грант, взвешенные в жидкости, с маской, закрывающей их лица, как и у других.

Слезы наворачиваются на мои глаза, когда я подхожу к ним двоим, которые, кажется, спят.

— Что ты наделал?

— С тех пор, как ты ушла, для них это был ад. Сообщество неодобрительно относится к любому, кто нападает на человека в Рассе. Включая семью упомянутого нападавшего.