Книга Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер, страница 256 – Таня Драго

Стержень вспыхнул ослепительным черным светом, и волна искаженной магии хлынула оттуда, формируя вокруг Латора новую, еще более мощную ловушку. Его тело поднялось в воздух, удерживаемое невидимыми силами, его конечности выкручивались под неестественными углами. Крик боли вырвался из его груди.

— Выбирай, Преображающая, — с холодной улыбкой произнесла Оуката. — Продолжай свое бессмысленное сопротивление и наблюдай, как мой сын медленно умирает. Или подчинись и проведи ритуал, как мы того требуем.

Я застыла, глядя на мучения Латора. Его глаза, полные боли, встретились с моими, и в них читалось ясное послание: "Не сдавайся. Чем бы это ни кончилось для меня — не сдавайся".

И внезапно меня осенило.

Кажется, во мне проснулась вся ирония Марины.

И весь бизнес-опыт.

Ну что толку исправлять конструкции? Человеческий, ну или драконий фактор – все равно все нарушит. Я улыбнулась.

Муррр, свекрончик. Сейчас вылетит … нет, не птичка, кое-что пострашнее!

Мой дар действовал на артефакты, возвращая им истинное предназначение. Но что, если его можно использовать и на живых существах?

Не для контроля или принуждения, а для... гармонизации. Для исцеления искаженных энергетических потоков внутри самих людей и драконов?

Это была опасная идея.

Живое существо неизмеримо сложнее любого артефакта.

Но прекраснее.

Сосредоточившись, я направила свой дар на Латора. Не на ловушку, удерживающую его, а на него самого — на его сущность, на переплетение драконьего и человеческого в нем, на его застрявшую между формами природу.

Это было похоже на погружение в живой лабиринт, бесконечно более сложный, чем что-либо, с чем я сталкивалась раньше. Я видела его энергетические каналы, его чакры, его драконью сущность, пытающуюся прорваться сквозь блокировку. И я видела дисбаланс — не просто от ловушки, но более глубокий, многолетний, возможно, заложенный еще в детстве.

"Двойственность не должна быть борьбой, — подумала я. — Она должна быть танцем, гармонией противоположностей."

И я начала очень осторожно, очень тонко направлять потоки, восстанавливая баланс, снимая блокировки, позволяя человеческой и драконьей частям не бороться, а сливаться в единое, усиливающее друг друга целое.

Внезапно раздался оглушительный треск. Магическая ловушка, удерживающая Латора, разлетелась на тысячи искрящихся осколков. Он рухнул на пол, но вместо того, чтобы остаться лежать, он медленно поднялся — и начал меняться.

Его трансформация была не такой, как раньше. Это было плавное, естественное превращение. Его тело росло, покрывалось золотой чешуей, но в отличие от обычной драконьей трансформации, эта чешуя мерцала серебристыми прожилками, похожими на мои собственные. Когда превращение завершилось, перед нами стоял золотой дракон — но не просто золотой. Его аура сияла невиданным светом, сочетая драконий огонь и человеческую магию в единое, гармоничное целое. Его глаза горели не яростью, а спокойной, уверенной силой.

— Что ты сделала с ним? — в ужасе выдохнула Оуката. — Это... это не чистая драконья магия!

Я посмотрела на неё, чувствуя не гнев, а странное спокойствие:

— Это и есть истинная драконья магия — в гармонии с человеческой, как задумано изначально. Не доминирование, а синергия. Не разделение, а единство в многообразии.

В этот момент двери зала с грохотом распахнулись, и в проеме появился Дион, за ним — гвардейцы и несколько драконов из свиты Латора, освобожденные от контроля "Пламени".