Книга Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер, страница 219 – Таня Драго

Ладно, я подумаю, рационально, как это исправить.

Но это Радналы будут править драконами, клянусь. Я этого так не оставлю.

— Это... меняет всё, — тихо сказал Латор. — Весь смысл отношений между нашими видами. Если эти фрески говорят правду, то союз был основан не на политической выгоде или страхе, а на... благодарности. На взаимном спасении.

Я отошла от стен и направилась к алтарю в центре зала. Его поверхность была покрыта странными символами и углублениями, словно что-то должно было быть помещено в них. В центре алтаря находилось небольшое возвышение, похожее на подставку для книги.

И на этой подставке лежала она — древняя книга в потрёпанном кожаном переплёте, укреплённом металлическими уголками. Её страницы пожелтели от времени, но выглядели удивительно целыми, словно защищёнными от разрушительного воздействия веков.

— Это должно быть невозможно, — произнёс Латор, глядя на книгу. — Обычная бумага не могла сохраниться столько столетий.

— Это не обычная бумага, — ответила я, осторожно приближаясь к алтарю.

Я чувствовала, как книга буквально пульсирует магией — древней, глубокой, совершенно не похожей на привычные мне магические артефакты. Это была живая магия, словно часть души её создателя осталась в этих страницах.

— Можно мне? — спросила я у Латора, не зная, нужно ли разрешение для прикосновения к столь древней реликвии.

Он покачал головой:

— Это не мне решать. Если храм впустил нас благодаря твоей крови, значит, эта книга предназначена для тебя.

Хороший мальчик.

Привыкай. Раньше за тебя мама решала, теперь – жена.

Что это я так злюсь?

Как будто во мне… просыпается Лиралин? Ей, постоянно угнетаемой этим наследием, наверное, хотелось бы всех тут поубивать. Они ее не просто задавили, они не дали ей расцвести.

А она, оказывается, она – все!

Альфа и омега.

Причина, что эти мудащеры топчут землю и коптят небо.

Ох, Марина, возьми себя в руки.

Не выходит!

Я глубоко вздохнула и осторожно коснулась переплёта. Ничего катастрофического не произошло — книга не рассыпалась в прах, не вспыхнула пламенем, не выпустила поток смертоносной магии. Вместо этого, по её поверхности пробежала рябь серебристого света, словно она приветствовала меня. Ещё более осторожно я открыла книгу. На первой странице был изображён тот же символ, что и на дверях храма — переплетение человеческих и драконьих силуэтов, окружённых сложным орнаментом.

А под ним — текст, написанный на странной смеси языков. Часть слов я узнавала как древний диалект человеческого языка, часть была написана драконьими рунами, а некоторые фразы вообще не поддавались расшифровке.

— Ты можешь это прочесть? — спросил Латор, заглядывая через моё плечо.

— Частично, — ответила я, вглядываясь в символы. — Здесь смесь языков, некоторые слова я не узнаю вообще.

Я перевернула страницу и увидела что-то похожее на дневниковую запись:

"День восьмой после Соединения. Моя кровь изменилась. Я чувствую это в каждом биении сердца. Драконья сущность течёт во мне, смешиваясь с человеческой, создавая нечто новое. Я вижу мир иначе — структуры, потоки, связи между всем сущим."

Следующие страницы содержали подробные описания экспериментов первого Раднала с новообретённой силой — как он учился видеть и трансформировать структуру предметов, как постепенно переходил от неживой материи к живым существам, как открывал всё новые грани своего дара.