Книга Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер, страница 218 – Таня Драго

— Удивительно, — произнёс Латор, разглядывая фрески. — Эти изображения противоречат многому, чему нас учили. Здесь драконы и люди изображены как равные союзники, а не как покровители и подопечные.

Мы продвигались вглубь храма, и коридор постепенно расширялся, превращаясь в анфиладу просторных залов.

В каждом зале были свои фрески, свои скульптуры, рассказывающие части единой истории. Я ощущала, как с каждым шагом энергетика места становится всё интенсивнее, словно храм был живым существом, медленно пробуждающимся от многовекового сна.

Наконец, мы достигли центрального зала — огромного куполообразного помещения, где свет, казалось, исходил отовсюду и ниоткуда одновременно. В центре зала возвышался массивный алтарь из белого камня, покрытый символами, похожими на те, что были на дверях.

Но самое поразительное зрелище представляли собой фрески, покрывавшие стены и купол. Они рассказывали единую историю, разворачивающуюся по спирали от пола до вершины купола.

Я медленно обошла зал, изучая изображения. Они показывали драконов, поражённых странной болезнью — их чешуя тускнела, крылья слабели, огонь угасал.

Следующие сцены изображали людей, страдающих от похожего недуга — их кожа покрывалась язвами, тела иссыхали.

А затем появлялась центральная фигура всей композиции — человек, стоящий между больными драконами и людьми, с поднятыми руками, от которых исходило серебристое сияние. Вокруг его фигуры кружились символы, удивительно похожие на те энергетические структуры, которые я видела, используя свой дар.

— Это первый Раднал, — прошептала я, вглядываясь в лицо человека. — Эйран Раднал. И он... исцеляет их?

Латор подошёл ближе, его лицо выражало потрясение:

— Смотри дальше...

Следующие сцены показывали, как человек с серебристым сиянием касается сначала драконов, потом людей, и болезнь отступает. Чешуя драконов вновь обретает блеск, их огонь разгорается с новой силой. Люди выпрямляются, их кожа очищается.

— Великая Чума, — произнёс Таэль благоговейным шёпотом. — Я слышал легенды о ней от прадеда, но думал, это просто сказки для детей.

— Что за Великая Чума? — спросила я.

— Древнее бедствие, — ответил Таэль. — Говорят, что за несколько веков до Первого Договора и драконов, и людей поразила страшная магическая болезнь. Никто не мог найти лекарства. Драконы уже готовились к тому, что наш вид вымрет.

Ага. То есть сначала я узнаю, что дар Радналов дали драконы.

Потом, что он являлся побочным эффектом эксперимента.

Потом – Раднал исцелил Первого Дракона.

А теперь – избавил этих мудащеров… вот честно, мудащеров, которые предпочли забыть о предке Лиралин, от такой беды. Да вы, ребята, просто твари неблагодарные.

Особенно Оуката.

Латор не отрывал взгляда от фресок:

— Наши легенды говорят лишь о взаимовыгодном союзе. Ничего о том, что мы были... спасены человеком.

Я продолжила изучать фрески, переходя к следующим сценам.

Они показывали, как после исцеления драконы и люди объединяются, строят города, создают артефакты, обмениваются знаниями. А в центре всего этого — фигура первого Раднала, обучающего других людей своему искусству Преображения.

— Значит, первый Раднал не просто заключил союз с драконами, — произнесла я, осмысливая увиденное. — Он спас их от вымирания. И людей тоже.

Ну я постаралась подипломатичнее, а так-то хочется заорать дурниной и всем этим чешуйчатым выдать по сковородке на макушку.