Книга Волшебство с ароматом кофе, страница 7 – Виктория Серебрянская

Я застыла у зеркала на несколько минут. И лишь спустя какое-то время до меня дошло, что незнакомка в отражении — это я. Опомнившись, с силой ущипнула себя за бедро. И зашипела от боли. Я не спала. И не лежала в коме. Я действительно оказалась в чужом мире и в чужом теле. Но разве такое может быть?..

Шок оказался настолько силен, что я перехотела пить и в туалет. Пошатываясь, вернулась туда, где спала до этого, неловко заползла на странную кровать и свернулась калачиком на ее краю, обхватив себя за плечи. Теперь уже было понятно, что я нахожусь на каком-то корабле (что я здесь делаю? Зачем?), кровать подо мной мерно раскачивалась. Но мозг упрямо отказывался это признавать. Мне все еще казалось, что я сплю. Скоро проснусь, и все будет как прежде. Хоть рассудок и шептал упрямо, что возврата к прошлому нет, что мне придется научиться жить в чужом мире…

За горькими, невеселыми мыслями я не заметила, как уснула. А разбудило меня легкое прикосновение к плечу вчерашней незнакомки. Открыв глаза, я встретилась сонным взглядом с ее темными, встревоженными глазами:

— Что?..

— Простите, ваша светлость! — слегка присела передо мной женщина. Как и вчера, на ней было все то же, форменное, как я понимаю, платье. Только на гладко причесанной голове красовался чепец, как у героинь исторических сериалов: что-то вроде широкого кружевного ободка, каким-то чудом державшегося на голове практически на затылке. Я засмотрелась на него и не сразу поняла, что мне говорят. Горничной пришлось повторить: — Леди, повар принес завтрак, вы будете кушать?

Осознав, что слишком долго таращусь на бедную женщину, которая уже и не знает, что ей думать, я смутилась и кивнула:

— Да, буду.

Не успела я сесть на кровати и свесить ноги на пол, как моя компаньонка снова присела, наклонилась и приготовила для меня тапочки, больше похожие на туфельки, потом тенью метнулась в сторону, подхватила откуда-то из-за кровати и растянула халат, чтобы мне было удобнее просунуть руки в рукава.

Слегка дезориентированная, я послушно сунула ноги в обувку, встала и продела руки в рукава. Горничная проворно и привычно натянула его мне на плечи, запахнула и туго завязала поясок вокруг моей талии. Потом словно из воздуха выудила кружевное нечто и натянула его мне на голову. И лишь после этого метнулась к незамеченной мной ночью двери, распахнула ее и коротко сообщила:

— Их светлость, герцогиня Арвийская изволят завтракать!

Я выпала в такую прострацию от услышанного, что появлению толстяка с пышными усами, в белой поварской куртке и белом мятом колпаке, несущего перед собой огромный поднос, почти не удивилась. Как и красному кушаку, намотанному у толстяка на то место, где у людей обычно бывает талия, как и торчащему из-за кушака кривому клинку с широким концом. Я не разбираюсь в холодном оружии, но почему-то при виде этого клинка в голове возникла ассоциация с Японией.

Толстяк, переваливаясь и ловко балансируя своей ношей, пересек комнату и принялся составлять на стол у окна блюда, то и дело кося в мою сторону хитрым темным глазом. Но прямого взгляда он себе не позволял. Закончив сервировку, развернулся и молча вышел. Когда за ним мягко закрылась входная дверь, горничная, чьего имени я не знала, засуетилась:

— Присаживайтесь, миледи! Кушайте, пока не остыло!