Книга Злодейка, приручившая Дракона, страница 75 – Аматариэль Джулианна Кортес

Исход Первого Легиона из столицы не был похож на тайную передислокацию. Это был парад. Парад силы, неповиновения и абсолютной уверенности в себе. Генерал Кай намеренно провел свои войска через самое сердце города на рассвете. Десять тысяч воинов в вороненой драконьей броне, чьи шаги сотрясали брусчатку. Бесконечные ряды закованных в сталь всадников, чьи кони выдыхали облачка пара в холодном утреннем воздухе. Скрип колес осадных машин, способных сокрушить стены любой крепости. Над всем этим морем стали и ярости реяли лишь два знамени: личный штандарт генерала Кая с оскаленной головой лазурного дракона и, рядом с ним, на одном уровне, мое новое, спешно созданное знамя — золотой якорь на темно-зеленом поле.

Горожане выходили на улицы. Простой люд встречал нас с восторгом, бросая под копыта коней цветы и выкрикивая благословения. Они видели в нас не мятежников, а защитников, единственную силу, способную противостоять прогнившей аристократии. Солдаты городского гарнизона смотрели на нас с завистью и уважением. А из окон своих роскошных особняков за нами наблюдали наши враги. Я видела их бледные, искаженные злобой лица. Они были в ярости, но они были бессильны. Лорд-генерал Кай демонстрировал им, что его власть не зависит от милости императора. Его власть — это верность десяти тысяч мечей.

Я не ехала в закрытой карете, как подобало бы знатной даме. Я ехала верхом, рядом с Каем, во главе колонны. На мне был не шелк, а сшитый за ночь строгий костюм для верховой езды из темной кожи, повторяющий покрой его мундира. Я не была трофеем, который он вез с собой. Я была его соратником, его знаменем. И каждый солдат в этой армии знал это.

Путь в Долину Теней занял почти неделю. И эта неделя стала для меня настоящим боевым крещением. Я не отсиживалась в стороне. С рассвета до заката я была в самом центре этого гигантского, сложного механизма под названием «армия на марше». Утром я вместе с квартирмейстерами проверяла запасы провизии и фуража, используя свои знания, чтобы пресекать воровство и оптимизировать рационы. Днем я скакала вдоль бесконечной колонны, следя за состоянием обозов, помогая военным лекарям с ранеными и больными, используя свои познания в травах, чтобы готовить укрепляющие отвары.

Солдаты, поначалу относившиеся ко мне с настороженным любопытством, быстро изменили свое мнение. Они видели, что я не боюсь ни грязи, ни крови, ни усталости. Они видели, как я наравне с ними ем простую походную кашу у костра. Солдаты слышали, как я разговариваю с их командиром — не как подобострастная женщина, а как равный партнер. И они прониклись ко мне глубоким, искренним уважением. Они перестали называть меня «леди Амелия». За моей спиной они начали называть меня «Генерал-Леди». И это было высшей похвалой.

Наши с Каем отношения в эти дни обрели новую глубину. Днем мы были командирами. Мы работали слаженно, понимая друг друга с полуслова. Он отвечал за стратегию и дисциплину, я — за логистику и моральный дух. Мы были двумя сторонами одной медали. Но ночи принадлежали только нам. Мы разбивали отдельный шатер, чуть в стороне от основного лагеря. И там, в тишине, освещенной лишь масляной лампой, мы снова становились просто мужчиной и женщиной.

Усталость от долгого дня смывала с нас доспехи и маски. Мужчина массировал мое ноющее плечо, а я касалась браслета на его руке, чувствуя, как ровно и спокойно пульсирует под ним его сила. Мы говорили обо всем. О его детстве, полном одиночества и боли. О моей прошлой жизни, о которой я рассказывала ему обрывками, как о странном, далеком сне, не вдаваясь в подробности, которые он бы не смог понять. Он не спрашивал, кто я и откуда. Ему было достаточно того, что я здесь, рядом с ним. В эти ночи наша близость была не отчаянной страстью, а тихой нежностью. Мы были двумя одинокими душами, которые нашли друг в друге свой единственный дом посреди враждебного мира.