Книга Отдам дракона в хорошие руки, страница 122 – Марина Ефиминюк

– Ты не умираешь, – напомнила я.

– Но умирал, когда озвучивал последнюю волю, – буркнул Ян. – С жизнью прощался!

– Но ты сказал, что сжигать портрет не надо.

Художник подскочил на кровати, резко сел и указал пальцем в дверь:

– Оставьте меня, жестокие люди… и драконы!

Мы с Илайсом охотно согласились дать ему передохнуть и гуськом направились на выход. Утром нам предстояла поездка к старым развалинам в двух часах пути от академии. Возле разрушенного храма видели стаю виверн. Охотиться я, как и обещала Эсхарду, не планировала, но отправляться в леса без привычных ловчих артефактов не хотела, а кропотливые сборы обычно занимали много времени.

– Вы серьезно уходите? – обиделся Ян.

– Открой, когда принесут снадобье, – велела я и кивнула в сторону подноса, спрятанного под салфеткой. – И поешь уже. Бульон почти остыл.

Отбывали мы в предрассветных сумерках. Академию окутывала влажная дымка, в тишине разносились скребущие звуки метел. За порядком на территории следили студенты младших курсов и каждое утро подметали потемневшие от влажности дорожки. Вещи до повозки мне тоже помогли донести парни из дежурных. Когда все было готово к отъезду, из жидкой туманной завесы выступил бледный как смерть Ян с деревянным этюдником на плече.

– Порисую с натуры, – сипло буркнул он.

– Ты вчера с миром прощался, – напомнила я.

– Историк вечером приходил, предложил за деньги порисовать развалины. Набросков сделаю, пока вы за бестиями следите, – признался художник в животворящей меркантильности.

– Никогда не подумала бы, что ты воскреснешь ради денег, – искренне удивилась я.

Ян одарил меня мрачным взглядом, закинул в кузов этюдник и забрался сам.

– Что происходит? – уточнил Илайс на рамейне.

– Художник едет с нами, – пояснила я настороженной охране.

Дракон упер руки в бока и склонил голову набок, всем своим выразительным видом намекая, что в их походе даже бестиолог, желающий контролировать охоту, не самый желанный гость, а уж гений от живописи и вовсе элемент лишний. И даже вредительский, учитывая, что за ним в дикой природе, в отличие от бестиолога, все-таки надо приглядывать хотя бы одним глазом.

– Я посторожу, пока гений будет творить, – взяла я ответственность за помощника. – Лучше пусть рисует, чем помирает.

– Вы меня, что ли, обсуждаете? – Ян высунулся из повозки и оглядел нас с большим подозрением.

Мы оставили его без ответа и молча забрались в кузов. Когда мы добрались до развалин, я засуетилась: раздала драконам ценные указания и попыталась всучить флакон со средством, отбивающим запахи.

Парни понятливо покивали, Илайс посоветовал мне расслабиться, но не до зевоты, а то надо за художником следить. Дескать, сильные взрослые драконы из отборного отряда стражей самого владыки все сделают в наилучшем виде… И они принялись скидывать одежду.

Один разулся, второй вылез из рубашки, продемонстрировав татуировку из двух драконьих крыльев на лопатках и четыре шрама от когтей какого-то зверя. Илайс с невозмутимым видом начал расстегивать многочисленные ремешки на кожаном жилете.

– Вы что делаете? – сухо спросила я, складывая руки на груди.

– Раздеваемся, – подсказал Илайс.

– Это я заметила. Вы в драконов, что ли, собрались превращаться?

– Сейчас шустренько наловим тебе виверн, как кроликов, – самодовольно заявил Илайс и подмигнул мне.