Книга Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле, страница 8 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Ладно, — сдалась я, — согласна на ваши кабальные условия. Но с одним условием! — подняла палец вверх, как строгий учитель. — Никаких карцеров! И кормить меня должны вовремя! А то моя "черепно-мозговая логика" может и отказать!

Дюбуа рассмеялся. Я его явно забавляла, а вот мне было не до смеха.

— Договорились! Карцеры — это не наш метод! А кормить вас будут лучше, чем меня! — он протянул мне руку. — Добро пожаловать в королевскую канцелярию, мисс… — он запнулся, видимо, вспоминая мое имя.

— Мари Уилкотт, — подсказала я мужчине.

— Жофрей Дюбуа, — представился мужчина. И вместо рукопожатия он склонился и поцеловал мою руку.

Я чуть не ляпнула вопрос: "А где твоя Анжелика?", но вовремя прикусила язык. Не стоит начинать рабочие отношения с плоских шуток. Боюсь, их не оценят.

Не то чтобы было легко расслабиться, когда будущее висит над тобой, как дамоклов меч на ржавой нитке. Мадам Роуз с грацией бульдозера провела меня в комнату, где на столе, словно оазис в пустыне, красовался поднос с едой. Мой живот, этот предатель, тут же затянул победную песнь голодного людоеда.

— Я всегда знала, что ты паршивая овца! — прошипела директриса, презрительно скривившись, словно услышала не урчание, а дьявольский хор. Да, мой живот решил устроить симфонию голода прямо у нее под носом! Что ж, извините, мадам, но эти звуки вне зоны моего контроля! Ни в вашем средневековье, ни в моем супертехнологичном мире.

— И как вы пришли к такому… оригинальному выводу? — выпалила я. Интересно, чего ожидала эта матрона? Наверное, слез, раскаяния, чувства вины размером с Титаник? А вот обломитесь! На моем лице не дрогнул ни один мускул. Она аж позеленела от моей наглости, но, собрав волю в кулак, ответила:

— Тебя подкинули в мой пансион младенцем, и сразу стало ясно, кто ты такая! — завелась она, как старый патефон. — Ты — бастард! Выродок, от которого избавились! Какой-то хмырь заплатил целое состояние, чтобы я приютила тебя здесь. Я дала тебе самое банальное имя, но ты все равно умудрялась выделяться! Подбивала девочек на революции!

Моя память, точнее, память хозяйки этого тела, услужливо вывалила на меня эти самые "революции". Экскурсия в прошлое с гидом, который тебя люто ненавидит!

— Вы кормили нас плесневелым хлебом и ожидали аплодисментов? — возмутилась я. Оказывается, карцер был для этой девушки вторым домом! А голос в моей голове, представившийся Милди, объяснил, что стены карцера обработаны какой-то адской смесью, от которой маги, даже такие слабенькие, как я, страдают, как черти в аду! Вот почему Милди молчал, как партизан на допросе! Я даже мысленно извинилась перед ним, решив, что он бросил меня в самый ответственный момент.

— Плесневелый хлеб — это деликатес! — воскликнула мадам Роуз с возмущением, достойным лучшего применения. Но я видела, как предательски дергается ее глаз. — Да ладно, чего уж там! Ты просто неблагодарная девчонка! Я вложила в тебя душу, деньги, лучшие — ладно, не самые лучшие, но сойдет, — годы своей жизни! А ты что? Бунты, непослушание и вот это вот все!

— Сами бы его и ели! — огрызнулась я, вспомнив, как она, в отличие от нас, сирот, уплетала пышные булочки.

— Еще чего! — фыркнула директриса. — То, что ты под подозрением в убийстве, — закономерный итог твоей жизни! Уверена, ты кончишь, как и твоя блудница-мать!