Книга Леди с дурной репутацией, страница 40 – Тереза Ромейн

— Я столько раз бывал на балах вроде этого! Наверное, не меньше сотни, если считать с Оксфорда, — заметил он небрежно, явно не обратив внимания на бурю чувств, овладевшую ею. — Там очень неплохо, если хорошо кормят, хотя за меня всегда бралась какая-нибудь старая вдова, и тогда я сразу вспоминал благословенные дни, когда меня водили в ходунках.

Разговоры! Ей нужно вспомнить, как поддерживать беседу.

— Вы с ними танцевали?

— С этими вдовами, у которых вместо ногтей когти? Да, иногда. Они кошмарно танцуют, но любят поговорить. А еще там бывают никому не нужные пристеночницы — узор на обоях, так они нечто противоположное.

Шаг. Скольжение. Поворот.

— Не знаю, к какому виду этих леди я отношусь.

— К любительницам поговорить, — ответил он не задумываясь. — Вы должны быть именно такой — в соответствии с планом. Плюс к тому моя сестрица Селина целый вечер отвешивает вам комплименты направо и налево.

Леди Уэксли… нет, она сказала, чтобы ее называли Селиной, ведь так? Она пообещала весело и под величайшим секретом распространить новость о том, что в их семье поселилась несчастная гостья со слегка скандальной репутацией. Сказанная по секрету одной подруге новость, конечно, тут же распространится среди гостей со скоростью пожара.

— Мне еще никогда никто не говорил комплиментов.

— Надо признать, сестра знает, что делает. У нее весьма оригинальная трактовка комплиментов: «милая» означает «приличного вида», а «изысканная» — «образованная».

— Весьма любопытно, — заметила Кассандра. — Могли бы и не объяснять, позволив мне насладиться прекрасными словами.

«Значит, это никакой не комплимент, а просто вежливость, как, например, его рука, лежащая у нее на талии, и другая, что сжимает пальцы».

— Тогда что означает «простая»? — пошла до конца Касс.

Рука Джорджа на ее талии напряглась.

— Это означает, что вы не дадите мне ничего забыть, ведь так?

Она наклонила голову, довольная ответом:

— Вы и не забудете, верно?

— Нет. Нет, я не забуду ничего из того, что говорил вам. К несчастью.

Касс смягчилась:

— Вам не нужно ничего держать в памяти: я сама запоминаю то, что обо мне говорят. На всякий случай, — она сделала поворот, но, к сожалению, не вовремя. — Извините. В следующий раз приходите в «Кабанью голову», и мы спляшем под волынку.

— Вы сразу пожалеете, что пригласили меня. Я начну обнимать вас на глазах у ваших приятелей.

— Переход на другую сторону — это честная игра.

Он вел ее, она подчинялась. Следующий поворот Кассандра сделала вовремя. Голова у нее кружилась.

— Прежде чем мы уйдем отсюда, покажите мне Джерри и Кавендера, если они здесь. Мне хочется испробовать на них мою следовательскую магию.

* * *

Время скорее приближалось к рассвету, чем оставалось вблизи полуночи, когда они вернулись в особняк Ардморов. Джордж распрощался с Кассандрой, когда они поднялись на третий этаж; она направилась к себе в спальню, а он — в лабораторию.

Засветив одну лампу с янтарным фильтром, чтобы разогнать тьму, Джордж вгляделся в лист бумаги, который поместил на предназначенное ему место, прежде чем отправиться на бал к Харроу. Лист плотной бумаги он покрыл раствором соли серебра, а потом уложил на стеклянный верх малой камеры-обскуры. Как ему казалось, свет, пройдя через камеру, отразится в виде изображения на уложенном листе бумаги и — возможно! — запечатлеет на нем это изображение. Он установил камеру перед окном так, чтобы она была направлена на фасады зданий на Кавендиш-сквер, и оставил ее ловить рассеянный вечерний свет.